Агония патриархата

Хотя дельфийский оракул объявил Сократа мудрейшим человеком своего времени, он вовсе не был интеллектуалом. Сократ не написал ни одной книги, это сделал Платон, теоретик и переводчик идей Сократа на философский язык. Сократ стремился пробудить у людей интерес к самопознанию и, хотя посредством здравого смысла он опровергал ложные рассуждения, мы постоянно ощущаем его мудрость, которая выходит за рамки логического мышления. Источник вдохновения он называл своим демоном. При всем значении своего влияния на развитие философии, Сократ не сформулировал ни одной теории о космосе, человеке и божественном.

Вообще говоря, психотерапию можно назвать сократическим искусством. Психотерапия является скорее искусством, чем наукой, поскольку при всей необходимости теоретического понимания психотерапия - это практика, эффективное проведение которой без интуиции невозможно. Существуют терапевты в равной мере интуитивные и рациональные, призванные как к теоретической, так и к практической деятельности (такое нередко бывает в медицине). Другие терапевты (их можно отнести к «сократическому» типу) являются в высшей степени интуитивистами. Они наделены даром понимания людей, причем их творческие способности проявляются в интерперсональных ситуациях.

Примером психотерапевта сократического типа может служить Фриц Перле - гений терапевтической практики… Он был наделен даром устного слова в большей степени, чем писательским талантом. (Его первые книги в значительной степени - плод работы его друзей и коллег, а в более поздний период его творческое наследие было запечатлено на аудио- и видеокассетах). Его доверие к интуиции было столь огромным, что я предложил считать его олицетворением (или примером) современного западного «неошаманизма».

На протяжении многих лет я утверждал, что явление, известное теперь как «трансперсональная психология», можно понимать как отражение в области психологии культурного феномена, который можно расценивать как возникновение в западном мире нового шаманизма. Признаки нового шаманизма можно усмотреть в одухотворении современной психотерапии, росте интуитивизма и доверия терапевтов к своему опыту и творческим способностям, как и в случае традиционного шаманизма, когда каждый целитель носил с собой свой собственный «мешочек с трюками и уловками», олицетворявший уникальность его метода. Новый шаманизм, как и его предшественник, относится к профессиональным явлениям и связан с определенной тенденцией, которая в последние годы получила в психотерапии столь широкое распространение, что вышла за пределы профессиональной сферы.

Хофмана можно отнести к сократическому типу и охарактеризовать как западного шамана, поскольку, благодаря глубокой внутренней трансформации своей личности, он обрел способность оказывать психологическую помощь другим. Как и у шаманов, источником его деятельности служит интуиция и мистический опыт. Он придерживается «магического подхода» к существованию духов (человеческих и не только человеческих). Не будучи профессионалом, он принадлежит к разряду в высшей степени одаренных личностей, и то, что он не получил достаточного интеллектуального образования, лишь приближает его к архетипу шамана.

В настоящее время отношение академических кругов к нарождающемуся шаманизму, как и отношение к нему теологического и политического истеблишмента на протяжении всей истории, носит двойственный характер. Подобно тому, как мистики подвергались критике со стороны теологов, а целители - преследованиям со стороны врачей, гордые своим интеллектуальным наследством представители академической психологии надменно взирают на непрофессионалов, опирающихся «всего-навсего» на свое призвание и опыт. Некоторые читатели разрозненных работ Хофмана, возможно, отнесутся к нему с неодобрением, когда вслед за психоаналитиком Маурицио Кноблем узнают, что в его работах отсутствуют «традиционный исторический и научный фон, теоретическая база, экспериментальные данные, статистика и библиография». Поскольку подобная критика со стороны психологически изощренного читателя может помешать правильной оценке и пониманию настоящей книги, я считаю, что, хотя традиционный исторический фон не был известен Хофману, его работа вполне гармонирует не только с ним, но и с современными психологическими трактатами.