В царствование Рамзеса III[133]
мы находим богатейшие владения храмов, с массой людей и соответствующим количеством земли и скота (цифры доходят до сотен тысяч), а также собираемые храмами подати (в виде тканей и т. п.). «Белый дом» храма является центром его управления. У храма есть свои контролеры для наблюдения за полевыми работами его колонов. «Первый пророк» одного большого храма хвалится своей «заботой о потомстве крепостных». Уже в древности храм Аммона в Фивах[134] славился своим на весь мир неслыханным богатством и, конечно, не без основания, хотя, как доказал Эрман, размеры, в частности,Земля, принадлежавшая храмам (конечно, так же, как и царская, и вся остальная земля), была измерена и делилась на луговую и степную землю, пахотную, огородную и землю под виноградники. У храмов, после царя, наибольшее число ремесленников — в качестве прикрепленных к земле держателей — и они ведут внешнюю торговлю на собственных кораблях (упоминаемые в надписях лишь
Существовали ли уже в Древнем Египте вошедшие в обычай в эпоху Птолемеев большие ежегодные синоды принадлежащего к клиру в собственном смысле высшего жречества, этого, по-видимому, на основании данных источников доказать нельзя. Быть может, их развитие (как и еврейского синедриона[135]
) есть продукт, с одной стороны, иноземного владычества, которое желало найти себе опору в теократии, с другой стороны, они могли быть в данном случае и органом реакции