Аграрная история Древнего мира

Успехи и влияние денежного хозяйства всего яснее сказались на особенно хорошо известном нам теперь, благодаря Вилькену, положении Египта. В разнице между податями, платившимися персам, и доходами Птолемеев (будто бы 700 талантов, 120 000 артаб[350] хлеба при Дарии — что, по данным традиции, сделалось постоянной податью — 14 800 талантов и 1,2 млн. артаб хлеба будто бы при Птолемее Филадельфе[351], 60 000 талантов достоверно в I в. до P. X. после сильного упадка), конечно, нельзя видеть (даже оставляя в стороне снижение ценности благородного металла) просто соответствующее повышение государственных доходов: все источники говорят, что налоги в пользу сатрапов и местных войск были гораздо тяжелее, что на персидский двор уходила только часть всей суммы доходов и, конечно, менее значительная часть податей натурой. Но денежная стоимость всех поступлений натурой при Птолемеях равнялась всего только какой-нибудь ¹/₄₀ всей суммы их доходов: так быстро шло вперед денежное хозяйство. И — на что Вилькен указал впервые — между тем, как в содержании войска в III в. до P. X. деньги относились к выдачам натурой по стоимости, как 1: 2, во II в. до P. X. отношение это изменилось на 3¹/₂ : 1, во флоте же в конце II в. — на 20 : 1. Древние, отличающиеся от халдейских больше формально, чем по существу, категории натурально-хозяйственных деловых отношений, займы натурой, вознаграждение натурой и т. д., сохраняются еще в течение всей эпохи Птолемеев (в особенности, но не исключительно, в демотических папирусах). Натуральная аренда в частном обороте, судя по дошедшим до нас источникам, преобладает вплоть до эпохи императоров. Но денежное хозяйство неудержимо идет вперед, начиная от III в. до P. X. и до середины II в. после P. X. Сохранившиеся фрагменты хозяйственных книг показывают нам полную картину денежного хозяйства в области домоводства, с одной стороны, в III в. до P. X., с другой стороны — во времена Веспасиана. Закупки на рынке за деньги, продажа продуктов за деньги, поденная плата чистыми деньгами, отдача денег взаймы под денежные проценты господствовали в частном обороте; а главное — денежные подати и денежная расценка податей. Из поземельных податей, если не считать злаков, составляющих монополию государства (сезам, кротон и т. д.), только подати зерновым хлебом выплачивались почти целиком натурой, все другие злаки были обложены почти исключительно денежными податями. Точно так же денежными податями были обложены и ремесла, вместо прежних, практиковавшихся при фараонах, барщин и натуральных оброков ремесленными изделиями. Повсюду обнаруживается тенденция к «adaeratio», как технически называли этот процесс перехода от натуральных повинностей к денежным во времена империи. Необычайно развитая и доведенная до крайних пределов утонченности финансовая система эпохи Птолемеев, по которой решительно каждый, от проститутки до заведующего каналами — за исключением эллинов, жрецов (до известного числа на каждый храм) и κάτοικοι[352] (см. ниже) — был обложен особой податью (differenzierte Steuern) сообразно со своей профессией, а, кроме того, сообразно со своим объектом, каждый акт оборота, — эта система покоится на совершенно последовательном дальнейшем развитии кадастра барщин и земельных измерений и оценок, входивших в систему государственного обложения времен Рамессидов, которой она составляет диаметральную противоположность лишь в смысле способа обложения: там в принципе — натуральные повинности, здесь в принципе (как было на практике, см. ниже) — денежные налоги. Таким образом, в эллинистическую эпоху государство удовлетворяло свои потребности все более и более денежно-хозяйственным способом и могло это делать потому, что хозяйственный строй, на который оно при этом опиралось, в сильной мере был или становился денежно-хозяйственным строем.