Читаем Аграрная история Древнего мира полностью

Рядом с формой, которая употреблялась при нормальном межевании римского ager privatus, стоят агрименсорные формы, которые по своему смыслу первоначально были назначены для межевания земли, которой владели на основе меньшего права 1) ager publicus р. R., поскольку он не был открыт для оккупации, но планомерно сдавался в аренду, следовательно, был предметом административной деятельности цензора, должен был нормально картрироваться, и это было во многих случаях. И наделение с правом наследования или с обязанностью нести натуральные повинности (дорожные повинности) и надельные (aufgeteilte), обязанные платить подать провинциальные земли нормально должны были заноситься на полевые карты, которые, гарантируя лежащие на участке (Parzelle) как таковом повинности, должны были давать сведения о его положении и форме. Очевидно, для этих случаев применяли межевание «per scamma et strigas», которое вовсе (согласно — моими критиками охотно игнорируемому — ясному свидетельству источников) не только внешним образом, удлиненной формой образовываемых участков, отличается от центуриации (при которой эта удлиненная форма также встречается), но по своему реальному значению тем, что оно есть межевание «per proximos possessorum rigores»[469] [по границам ближайших владельцев], т. е. такое межевание и картрирование, при котором на полевой карте воспроизводятся границы владения. Оно необходимо должно было иметь место, когда речь шла об обязанной платить подать земле, там, где государство заинтересовано было в возможности различать отдельные участки, где, следовательно, повинность лежала на каждом отдельном, имеющем определенные границы участке. Без него везде можно было обойтись там, где или 1) вовсе не лежала на земле подать, или 2) также, для более позднего времени, которое (с Гая Гракха) знало обязанное нести оброки владение колонистов, там, где modus agri как таковой, а не участок (Parzelle), составлял объект обложения; так, в Arausio, где, так как чинш (в до нас сохранившейся centuria) измерялся просто в 1/2 динария с югера, было, конечно, совершенно достаточно, если, как это и делали, в каждую центурию на карте вписывали число изъятых от налога и обязанных платить налог югеров и в конце налоговую ставку для этих последних. (В таких случаях — древнейшими являются «trientabula» [«возмещение за одну треть»] и «agerquaestarius» [«продажное поле»], и в том, и в другом случае земля, которую неплатежеспособное или нуждающееся в деньгах государство давало обремененную формальным чиншом (Recognitionszins) в качестве подлежащего выкупу залога кредиторам или вносящим деньги людям — применяли прежде всего не нормальную лимитацию на «centuriae», но межевание на квадраты другой величины — явное доказательство параллелизма правовых и грамматических форм. К «ager privatus vectigalisque» [«поле частное и облагаемое налогом»] применялась тогда нормальная форма). Совсем иначе, и в соответствии с принципами «scamnatio», должны были поступать тогда, когда в конкретном случае отдельные участки должны были трактоваться как несущие повинности. Разница та же, что между двумя известными из папирусов формами не парциарной (из части продуктов) аренды земли: fixum с арендуемого участка есть fixum с каждой arura (пашни). Применение обеих форм межевания в более позднее время могло не проводиться строго, применение одной, как и другой могло тогда, после того, как и без того старые полевые отношения были подорваны признанием оккупаций в качестве ager privatus и, наконец, принятием всей италийской земли в полевой союз триб (Flurverband der Tribus), определяться и чисто техническими моментами, — древний первоначальный смысл различия для меня ни после, ни прежде не составляет вопроса.

B) Последняя, наконец, форма межевания и картрирования «ager per extremitatem mensuracomprehensus» [«поле, определяемое пределами протяженности»], т. е. установление и занесение на карту только внешних границ поля, относится лишь к более позднему периоду территориального расширения Рима и применяется там, где при межевании не частной земли не существует интереса государства к содержанию в ясности положения отдельных участков, но его интересует лишь объем всего поля, как при храмовых поместьях, при межевании земли, которая была оставлена или отдана «стипендиарным» общинам или землевладельцам (Grundherren) за уплату контрибуции («Stipendium» — в противоположность подати, tributum).

C) Земля, которая совсем обходилась без римского межевания, есть «ager arcifinius», в частности, следовательно, с древнейших времен область признанных чужих городов (древнейший пример: «ager Gabinus» [«поле жителей города Габии»]).

Перейти на страницу:

Все книги серии LOGICA SOCIALIS

Похожие книги

1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах
На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах

Внешняя политика СССР во второй половине XX века всегда являлась предметом множества дискуссий и ожесточенных споров. Обилие противоречивых мнений по этой теме породило целый ряд ходячих баек, связанных как с фигурами главных игроков «холодной войны», так и со многими ключевыми событиями того времени. В своей новой книге известный советский историк Е. Ю. Спицын аргументированно приводит строго научный взгляд на эти важнейшие страницы советской и мировой истории, которые у многих соотечественников до сих пор ассоциируются с лучшими годами их жизни. Автору удалось не только найти немало любопытных фактов и осветить малоизвестные события той эпохи, но и опровергнуть массу фальшивок, связанных с Берлинскими и Ближневосточными кризисами, историей создания НАТО и ОВД, событиями Венгерского мятежа и «Пражской весны», Вьетнамской и Афганской войнами, а также историей очень непростых отношений между СССР, США и Китаем. Издание будет интересно всем любителям истории, студентам и преподавателям ВУЗов, особенно будущим дипломатам и их наставникам.

Евгений Юрьевич Спицын

История