Агрессор

целью его травли? Устав от издевательств и игр Джареда, усилием воли

подавила желание его ударить, хоть руки и чесались. Именно в этот

момент я поняла, что хотела сделать ему больно. По-настоящему

больно.

Я тебя ненавижу.

Мои эмоции сменились расслабленной яростью.

– Не надо делать мне одолжений, – выпалила я, встретившись с ним

взглядом. Будет чертовски приятно хоть раз причинить ему боль. – Ты –

несчастный кусок дерьма, Джаред. Но с другой стороны, я бы тоже

была несчастна, если бы родители меня ненавидели. Отец тебя бросил, мама тебя избегает. Только кому их винить, верно?

Джаред вздрогнул, и у меня тут же внутри все перевернулось. Что я

делаю? Я не такая! Желчь подступила к горлу. Что я ему сейчас сказала?

Ожидаемое удовлетворение так и не пришло.

Он не произнес ни слова, смотря на меня прищурившись, с налетом

ярости и отчаяния во взгляде. Мне никак теперь не загладить то, что

сейчас ему сделала. Хоть Джаред и спрятал свои эмоции, я заметила, как он съежился.

Так становятся обидчиками.

Я умышленно заставила его почувствовать себя ненужным,

нелюбимым. Сказала ему, что он одинок. Даже с учетом всех действий

Джареда по отношению ко мне, я никогда не чувствовала себя

брошенной, изолированной. Всегда рядом находился кто-то, кто меня

любил, на кого можно было положиться.

– Итак, класс. – В дверях появилась миссис Пенли, напугав меня.

Джаред молча прошел дальше к своему месту. – Пожалуйста, возьмите

свои компасы и посмотрите на Восток. Когда скажу "Начали", собирайте вещи и садитесь рядом с партнером по сегодняшней

дискуссии. Можете сдвигать парты бок к боку или лицом к лицу.

Начали.

Сморгнув подступившие к глазам слезы, я едва успела перевести

дыхание, когда ко мне подошел мой Восток.

– Привет, красавица.

Глянув вверх, увидела Бена, стоявшего рядом в поисках свободного

места.

Не сегодня. Заправив волосы за уши, я глубоко вздохнула. И только

сейчас осознала, что мы с Беном еще не разговаривали после

вчерашнего свидания.

– Привет, Бен. Как дела?

Продержись еще один час, – повторяла сама себе. Мне были нужны

моя музыка, кровать, и, совершенно точно, моя бабушка.

– Теперь – отлично. – Он ослепительно улыбнулся, и я слабо

хохотнула, не сдержавшись. Бен – счастливый парень. Должна признать

– быть рядом с ним так легко.

– Хорошо, ребята, как вы делали на предыдущем уроке с Югом,

пожалуйста, представьтесь своему Востоку, – проинструктировала

миссис Пенли. Раздался коллективный стон, как и в прошлый раз,

потому что мы все были отлично знакомы друг с другом.

– Знаю, знаю. – Учительница взмахнула рукой, заставляя класс

замолчать. – Но это хорошая практика для собеседований, которые вы

будете проходить при поступлении в колледж. Помимо представлений, я хочу, чтобы сегодня вы поделились своими самыми радостными

воспоминаниями, чтобы лучше друг друга узнать. Вперед.

Миссис Пенли начала расхаживать по кабинету, который уже

наполнился приглушенными разговорами. Я посмотрела на Бена, и мы

оба фыркнули, явно в последнюю очередь желая тратить время на

такие глупости.

– Привет. – Он протянул мне руку, которую я пожала, закатив глаза и

кивнув. – Меня зовут Бенджамин Джеймисон. Мое лучшее

воспоминание – первый заработанный тачдаун в старших классах. Зная, что играешь за команду, представляющую школу, с более ревностной

публикой на трибунах – ощущение было невероятное.

Такому воспоминанию трудно не симпатизировать. Готова

поспорить, благодаря поддержке болельщиков, его сердце наверняка

бешено билось от волнения.

– Привет, меня зовут Татум Брандт. – Я помахала с чувством, словно

нахожусь в кино-сцене на встрече Анонимных Алкоголиков, где дальше

должна сказать: "И я – алкоголичка". – Мое любимое воспоминание…

Мой взгляд моментально переключился на Джареда, потом уперся в

столешницу. Это конкретное воспоминание было для меня бесценно, в

чем я с трудом признавалась сама себе. Может, мне следовало просто

соврать, но с другой стороны, почему именно я должна прятаться?

– Эээ, наверно, оно не покажется таким же грандиозным, как твое, но… Я однажды была на пикнике на кладбище.

Глаза Бена расширились.

– Серьезно? – Он посмотрел на меня с любопытством. – В честь

чего?

– Ну, – я с трудом сглотнула, – моя мама умерла, когда мне было

десять, и я боялась навещать ее могилу. Правда, боялась до ужаса. Два

года отказывалась туда ходить. Мне была ненавистна мысль, что она

лежит там, под землей. Как-то раз… мальчик, с которым я дружила, приготовил для нас ланч и отвел меня на кладбище. Я очень

рассердилась, когда поняла, куда мы идем, но он сказал, мне нужно

радоваться, что моя мама находится тут – по его словам, в самом

красивом и тихом месте города. Он был очень чуток и терпелив. Мы

сидели рядом с маминым памятником и ели, слушали радио, которое

он принес. Ему удалось рассмешить меня в два счета. Мы пробыли там

довольно долго, даже после того, как пошел дождь. Теперь это одно из

моих любимых мест. Благодаря ему.

У меня болели щеки, и я поняла, что улыбалась на протяжении всей

истории.

Несмотря на то, каким ужасным стал Джаред (а теперь и я сама),