Агрессор

– Нет, нет, это сделал не я. – Олег выставил перед собой ладонь, словно она могла остановить стрелу. – Я другой, хороший колдун. Я не надеваю, я снимаю железные головы, тем более что она нужна мне самому. Я готов избавить от железной головы твоего будущего мужа, но для этого он должен быть здесь.

– Пусть демон, которого ты проглотил, замолчит!

– Стой! Успокойся! Это не демон, он добрый, – произнес Баталов. – Я немного не такой, как ты. Я прилетел издалека, я из другого звездного племени. Вы снимаете скальпы с низколобых музай, а мы, инструкторы, – против людей, которые летают на стальных кругах и снимают скальпы с вас. Голос в моем желудке – переводчик. Не бойся, ваши шаманы тоже прибегают к помощи духов.

Дикарка, кажется, начала понимать.

– Я с Земли. Тебе нравятся бусы? У нас много хрустальных бус.

– Мне нужен мой муж.

Олег любовался крепкими бедрами девушки, острыми грудями, никогда не знавшими женского белья, гладкой кожей, но при этом ни на секунду не забывал об оружии в руках красавицы.

– Обещаю: я верну его тебе в целости и сохранности. Сниму заклятие вместе с железной головой. Как твое имя?

– Салль. – Дикарка опустила лук.

– Салль, мне только нужно знать, где он.

Она не знала, где ее будущий муж, но она искала. Железная голова разрушила их деревню, утащила Крэкка к рыжим болотам. Это все, что Салль могла сказать. Демоны помрачили сознание молодого воина, он звал ее с собой, но Салль не пошла. Она хотела плюнуть демонам в лицо, но пожалела Крэкка.

– К рыжим болотам? – переспросил Олег. – А что там? Почему именно туда?

– Там живут люди. Имплантация.

– Прежде, чем мы отправимся, можно я подниму свой бластер?

Кивком Салль разрешила чужаку поднять железную коробку с длинным огнем.

С нейрошлемом в руке Крэкк шел на базу низколобых пришельцев, где еще до посвящения его в юноши он принял в себя металлические «документы» людей. Проводившие имплантацию два родных брата, лингвист и археолог, уже через несколько дней после знакомства с племенем доверили смышленому дикарю самостоятельно переключать образовательные каналы живой воды. До зверств Фармы, после которых большинство соплеменников Крэкка резко изменили свое отношение к пришельцам, было еще далеко.

Чтобы не слышать голоса духов, Крэкк набрался смелости и отключил опцию высоких глаз в стальной голове, а потом и еще несколько опций, просто сказав «нет», «нет» и «нет», когда Масса Двести Тонн в очередной раз начал задавать ему вопросы о выборе цели и так далее. От мысли, что с ним может сделать Крэмберг, душа молодого дикаря уходила в пятки, но он упорно делал вид, что ничего не слышит. «Никаких богов», – твердо решил Крэкк. Ни плохих, ни хороших. Словно их и не существовало вовсе.

Правильно, без них легче, сейчас несостоявшийся воин больше беспокоился о Салль. Вдруг Язург сделает ее бесплодной, раз он, Крэкк, потерял вверенное племени копье, да еще собирается удрать на другую планету? И как он, Крэкк, будет жить там, среди пришельцев, без любимой?

Нет, Язург, хоть и древний бог, но Крэмберг подмял его под себя. Каждый высоколобый воин из племени Крэкка, будь он хоть трижды бесстрашным и суровым, шутка ли, покорно носил в голове «чип допуска к оружию», так, кажется, звали духа длинного пламени. И ничего: дети рождались. Даже несгибаемый Рутт носил стальное семя Крэмберга под лобной костью. А уж как Рутт ненавидел пришельцев и это самое стальное семя! Чтобы провести имплантацию, братьям-землянам пришлось напоить воинственного дядю чистым спиртом, и только потом везти его в лабораторию.

Салль останется здесь, Крэкк будет жить по ту сторону звезд. Крэкк верил, что заберет девушку. Он не совсем представлял, как это произойдет, но… верил и все.

Земля уже поселилась в душе Крэкка, чужеродная и притягательная одновременно. Дикарь смотрел на блестевшие после дождя листья, а думал об отливающем сталью корпусе межзвездного корабля. Кричали птицы, но в ушах Крэкка, несмотря на «нейтралитет», все же звучали, словно завораживающая музыка, голоса Массы Двести Тонн, Борта Номер Два, Плазмогана, Аннигилятора, других великих духов.

Стальное зерно Крэмберга. Шаман часто пугал малышей, говоря, что когда-нибудь оно прорастет. Крэкк не чувствовал ничего подобного, никакого шевеления в глубине лба. В последние дни что-то раскрылось внутри, это да, но не в голове. Дикарь не знал, где распахнулось это внутреннее пространство, наверное, в сердце. С землянами, а дикари называли землянами всех жителей Федерации, Крэкку впервые в жизни стало невероятно легко. Если бы можно было жить в этой легкости, но без тяжести стальной головы!

Помнится, он, маленький мальчик, был ошеломлен, впервые увидев флаер, коммуникатор, бластер. Могущество технической цивилизации чужаков сначала напугало его, а потом привело в восторг! Но оказалось, что техническая мощь – это только верхушка дерева…

Однажды Крэкк наткнулся на разлом в скале. Он кидал в расщелину камни и прислушивался. Дна не было. У Крэмберга тоже не было дна.