Л. П. Максимчук в прошлом году в июле высеял первое гибридное поколение пшеницы в ящики. В ящики же были высеяны и родительские формы. Ящики с растениями, во избежание заражения гессенкой и шведкой, переставлялись с места на место; они были и у теплицы, и в теплице, и в открытом поле. Осенью обнаружилось, что первое поколение отстаёт в колошении от раннего родителя. Ещё тогда я указал. Л. П. Максимчуку, что это, наверное, произошло оттого, что родители и гибриды выращивались не в одинаковых условиях и что это легко в данной же комбинации проверить во втором поколении. Если будут выщепенцы более ранние или идущие одновременно с ранним родителем, тогда оправдается моё объяснениеданного случая. Такие выщепенцы действительно и оказались в посеве, произведённом тем же Л. П. Максимчуком.
При выращивании зимой в теплице также получились в
Для того чтобы Т. К. Лепин и другие, ухватившиеся за эти (факты), сообщённые им Л. П. Максимчуком, убедились в их нереальности, я вынужден буду привести ещё один пример из работ Максимчука, указывающий, как он сам относится к изложенным «фактам».
Чем объяснить, что Л. П. Максимчук, как в своей селекционной практической работе, так и в работах руководимой им аспирантки, на 100 % использует разрабатываемую нами методику, правильность которой оспаривается многими генетиками. Ведь таким образом получается, что Л. П. Максимчук на деле руководится той методикой, в теоретических основах которой он, если судить по его замечаниям, сомневается.
Но мы не можем ни в коем случае разрывать теорию и практику.
Неверные теоретические положения мы не можем советовать для использования в практике и в то же время верные в практическом использовании положения мы не можем нацело отвергать, отрезать от науки.
Н. И. Вавилов в своём выступлении заявил, что на 90 % он согласен с нашими положениями и подписывается под выдвигаемой нами методикой селекции. Он хорошо и убедительно логически разбил теорию инцухта и в то же время указал, что всё это он признаёт только на 90 %. Эти-то оставшиеся 10 % и не дают ему до конца, до корней, расшифровать теоретическую неправильность инцухта. Не расшифровав же этого, нельзя присоединиться к выдвигаемому нами положению о семеноводство самоопылителей. Когда я говорю, что теорию инцухта нужно расшифровать до конца, это не значит, что необходимо выбросить все изоляторы, отстранить от работы людей, занимающихся инцухтом, и выбросить все инцухтируемые семена.
Это далеко не так.
Не так давно, зимой этого года, я настаивал, чтобы Баранский (специалист по подсолнечнику) не высевал инцухтируемые линии: мне тогда уже стало ясно, что вести селекцию подсолнечника методом инцухта невозможно. Тов. Баранский тогда, так же как и Н. И. Вавилов теперь, соглашаясь во многом со мной по вопросу инцухтирования, всё же настаивал на том, что инцухтированный материал, который в прошлом (да и в этом) году занимал основную площадь селекционных посевов подсолнечника (включая сюда и гибриды инцухт-линий), необходимо высеять в 1935 г. Наиболее веским доводом было то, что в этом инцухтируемом материале есть немало номеров, которые устойчивы (по данным прошлых лет) против заразихи. Зная, какое громадное значение для подсолнечника имеет устойчивость против заразихи, я не мог запретить произвести эти посевы. Правда, у меня в голове никак не могло увязаться, почему это инцухт-линии, ослабленные биологически, дегенераты, становятся более стойкими против заразихи. Но если есть фактический материал, то одними расуждениями его разбить не всегда представляется возможным не только для других, но и для самого себя. Но что же мы вчера видели при осмотре селекционных полей подсолнечника? Ни одна инцухт-линия, «стойкая против заразихи» до посева, и намёка не даёт на устойчивость после посева. На большинстве из этих «устойчивых линий» заразиха оказалась выше, чем сам подсолнечник. И тут же рядом стоят ждановские сорта, выведенные на Северном Кавказе не путём инцухта. Последние имеют мощное развитие и практически устойчивые против заразихи.
Хотелось бы знать, как увязать эти факты, что «устойчивые» инцухт-линии против заразихи до посева оказались абсолютно неустойчивыми после посева.
Этот пример я привёл только для того, чтобы ещё раз показать, как трудно спорить против голых фактов, приводимых некоторыми из выступавших по моему докладу.