Агуня (СИ)

Объевшийся Филипп, которому каждый посчитал своим долгом выделить самый лакомый кусочек рыбки, курочки, барашка, отпросился пройтись, чтобы освежиться и облегчиться. Оставшись наедине, выкладывая ногтем на льняной скатерти узор из крошек, краем глаза наблюдала за приятелем. Вот отставил кубок, из которого за время обеда ни разу не отпил, а только поднимал, когда здравицы говорились. Вот пригладил и без того безупречные усики и бородку, посмотрел в открытое окно, поправил рукав кафтана и спросил:

— Готова третье моё желание исполнить?

— Сейчас? — удивилась неожиданному вопросу. Не то чтобы забыла об уговоре, но в глубине души надеялась, что простит мне третий пункт, за заслуги и в честь установления товарищеских отношений.

— Ну а что тянуть? Давай сейчас.

— Куда сбегать? Что принести? — ехидно продемонстрировала готовность отработать вину нечаянную.

Кощей пересел на лавку рядом со мной, посмотрел в глаза и сказал таким голосом, что у меня по всему телу чешуйки дыбом встали:

— Никуда идти не надо. Всё здесь, — в его потемневших глазах вспыхивали искры, от которых я не могла отвести взгляд. — Моё третье желание — твой поцелуй.

Сердце заметалось в груди испуганной птичкой: «Вот так он выпивал ведуний и волхвов!» Но уже никакой страх не мог меня заставить отодвинуться. Искры в зрачках превратились в языки пламени, в котором моё тело начало плавиться. Его чувственные полные губы, осторожно дотронувшиеся до моих сухих и узких, обожгли прикосновением. Сознанием хотелось оттолкнуть, вырваться, убежать, но тело тянулось к этому жару, заставляющему корчиться от знакомой нестерпимой боли. Боли трансформации.

Глава 14

«Интересно, существа, имеющие две ипостаси, каждый раз испытывают такие мучения, меняя облик?» — первое, что я подумала, когда поняла, что моё тело вновь меняется, согласно капризу Вселенной. Но уже через секунду было не до размышлений и вопросов. Страшнее всего было то, что я знала, какие жуткие ощущения мне предстоит пережить в течение ближайшего времени. Легла на бок, подтянула ноги к животу, накрыла голову руками, выставив вперед острые худые локти, желая отгородиться от света, режущего глаза, и от цвета пламени Преисподней, которое прожигало мою драконью кожу адским огнём, и заскулила в ожидании неизбежного. То ли изменения были не такие глубокие, как прежде, и их было немного, то ли начала вырабатываться привычка, но я даже не полностью потеряла сознание. Балансировала на грани, но держалась, боясь потерять лицо в присутствии Кощея, который ни на секунду не отходил от меня. Голова вибрировала от оглушающе тикающих часов, отчитывающих столетия моей очередной нескончаемой пытки, и я, как ни напрягалась, не могла понять, что шепчет мне царь. Когда же показалось, что больше не выдержу и сейчас сорвусь на визг или вой, маятник, бивший в висок, замедлил ход и вскоре остановился совсем. Следом утихла боль в суставах, перестала гореть и зудеть кожа, и глаза больше не слезились от предзакатного солнца, светившего в раскрытое окно, которое во время приступа я приняла за отблески адского пламени. Глубоко и размеренно дыша, я лежала на спине, наслаждаясь покоем и ощущением легкости во всем теле.

«На спине?!» — от этой мысли я чуть было не подпрыгнула. Резво спустила ноги и села на лавке. Но от торопливости голова закружилась, и пришлось, прикрыв глаза, прижаться спиной к стене. «Спиной!!!» — забытые ощущения опять вызвали недоумение. Горб из рудиментных драконьих крыльев давно уже не позволял мне нормально чувствовать спину. Значит… Не открывая глаз, я попыталась рукой достать горб.

— Его там нет, — услышала взволнованный голос Кощея и открыла глаза.

Самый могущественный и страшный царь Дремлесья сидел на полу посреди горницы и с крайне удивлённым видом рассматривал меня. В ответ я таращилась на него правым глазом, потому что левый застилала мутная пелена, которая оказалась частью морока, наведённого Инком на мое ящероподобное лицо перед командировкой. Смахнув иллюзию, прилипшую к пряди волос, я задержала ладонь на уровне глаз, а потом и вторую руку подняла. Пальцы со светлой кожей и нормальными ногтями, а не лапы чудовища с темными когтями, которыми они были последние полгода. Не обращая внимания на мужчину, вытянула ноги и приподняла юбку. Ножки мои любимые, вы вернулись ко мне. Согнула колени — не болят! Затаив дыхание, принялась ощупывать лицо. Нос, брови, нежная кожа… Мне срочно нужно зеркало! Похлопала по карманам в поисках переговорного устройства напарника, в поверхность которого можно смотреться.

— Не думал, что моё вмешательство так сильно изменит тебя, — присел рядом немного отошедший от шока Кощей.

— Как ты это сделал? — рассматривая и вспоминая себя прежнюю, спросила я у колдуна.

Если честно, то мне было всё равно как, ведь главное — результат, а он на лице и на теле. Но для порядка спросить следует.

— Когда я понял, что мой резерв не растёт вместе со мной, я стал искать способы увеличить его принудительно, — начал рассказ Кощей.