Ай эм эн экта !

Но шут с ними, обойдемся без посторонних личностей, тем более что в погасшем экране отражаюсь я - и только я. Вот и поговорим обо мне. О бедном актере замолвите слово... Да не тускней, дружок, окончательно. Я не собираюсь жаловаться на свое матположение. Собственно, я всегда был нищим и относился к этому с юмором. Еще в благословенные застойные времена, вытирая после спектакля грим с лица, я подмигивал сам себе в зеркало: ну что, арцист, вот еще одна "собачка" сыграна, а славы все нет? Эх, да что там, ту далекую, затертую плотной метелью жизнь в киевском ТЮЗе я могу теперь благословить лишь только за то, что два раза в месяц, первого и двадцать первого, день в день, выстояв небольшую очередь в кассу нашего тихого террариума единомышленников, получал из рук меднокудрой, пахнувшей "Красной Москвой" Альбины Арсентьевны свой прожиточный минимум. Черкнешь этак небрежно в ведомости копеечной ручкой на длинном, суровом поводке - и гуляй, Вася, ни в чем себе не отказывай. День в день! Впрочем, мизер, конечно, и трешка к тому же сразу уходила на легкий загул в гримерной по случаю зарплаты и дня независимости Гондураса. А потом курили и рассусоливали по поводу какого-нибудь нашумевшего опуса в "Нашем современнике", травили анекдоты и, конечно же, перемывали кости главному, то бишь худруку. Он, по правде-то сказать, и был от слова "худо", ох и козел, ох и му... Как же это он выражался-то на репетициях? Сейчас вспомню. "Здесь нужно выдать конгломерат постулатов". Во как! Это он так задачу актерам ставил. Или: "А здесь проходит контрапункт на костылях". А вот еще шедевр: "Всю эту аркообразную какофонию мы зафиналим светом". Это он залепил на предпремьерных прогонах "Синих коней на красной траве". Да-да, представь, вот такой хамелеон. Это даже мягко о нем сказано. К тому же зачем обижать оригинальное животное? Эту тварь, то есть нашего главного, справедливо будет назвать... ешкин кот, как же его назвать-то?! Что же это за зверь такой? Этакий липкий перевертыш. Тогда ставил пьесу о Ленине, а сейчас стал главным идеологом РУХа, таким националюгой, куда там. Как-то по радио слышу, на пресс-конференции его спрашивают: "Как же понимать ваше творчество до перестройки, ваши спектакли, приуроченные к съездам и партконференциям, ваши оды партии чуть ли не во всей периодике?.." А он без заминки: "Я тоди помылявся". Ошибался он тогда. Во дает! Новый способ ошибаться - все в свою пользу. Народного получил, Госпремию Шевченко... всего не перечесть, что нахапал и сейчас хапает, только берет уже как депутат Верховной Рады квартирами, дачами, импортными авто...

Ну да ладно. Чё мне? Завидую я, что ли? Да пошел он в задницу! Его судить - только пачкаться. Да и какой из меня жрец Фемиды? Уж ежели во мне самом разбираться, то за все мои измены Тамарке меня нужно не только казнить под барабаны, но и в назидание всем ренегатам долго-долго мучить накануне, изощренно и привселюдно. Чем, собственно, Тамарка и занималась последние полгода. В результате пришлось разменивать нашу трехкомнатную на две и одну. В двух теперь, понятное дело, Томка с Наташкой... Наташку-то ты знаешь, нет? О-о, это доця моя. Ей через месяц два годика бахнет. Ну а Тамарку ты видел. Да вот же она вчера приходила. Еще когда перед тобой уселась и нажала дистанционное - вспомнила, что у них телек барахлит. Это такой тонкий намек, чтобы я тебя им отволок на день рождения Наташки. А ты не понял? Ха, ну я-то свою мегеру, свою богиню мщения насквозь вижу. Прямо зло берет, и чё мигать-намекивать? Я, может, и без нее собирался это сделать. Я, может, для Наташки и приобрел тебя, друг "Самсунг". Кстати, давай вспомним, как это мне подфартило. Уникальный случай: нормальный безработный приходит в фирменный супермаркет, выкладывает бешеные баксы и забирает пузатенький, лобастенький моноблок. Ты, наверное, сам удивился, когда я принес тебя в свою каморку с обшарпанными обоями на окраине города: откуда у меня такие бабки? А дело было так.