Аяла и первый дракон

Ректор шел по коридорам нашей славной академии и нахваливал каждую аудиторию, каждый портрет небезызвестных предков и лучших умов наших миров, каждый цветочек, старательно выращенный трудолюбивыми адептами. А также заставлял меня краснеть и вжимать голову в плечи так сильно, что она едва не трещала, осыпаясь мне под ноги.

— Аяла – одна из самых лучших адептов БАМа. Очень способная ученица и перспективный маг. Правда с плохим поведением и тяжелым нравом… — вещал ректор, проходя мимо аудитории по Теории Стихий. Вот не зря не любила я этот предмет, а теперь еще и аудиторию буду обходить десятой дорогой.

— Как интересно… А что же не так с поведением у этой прекрасной девушки? — поинтересовался брюнет, то и дело бросая на меня взгляд, тонко намекающий, что он точно знает, что не так с моим поведением.

А я решила, что и брюнетов теперь любить не буду. Хватит с меня одного такого шибко зубастого.

— Ая отличается большой изобретательностью и… слабостью к спорам. — хохотнул ректор.

— К спорам, значит… — протянул этот наглый и самодовольный тип.

— Вот вчера, например, она украсила целый полигон елочными шарами и мишурой, даже елку откуда-то притащила. А нашему йампалу на шее повязала розовый бант. И это будущий боевой маг! Из-за нее потом весь поток отдувался на утренней тренировке, убегая от тех самых елочных шаров, мишуры и елки.

— И Пушка… — тихо под нос добавила я. Но, видимо, услышали все.

— Да, и Пушка. Магистру Макконахи так понравилась эта идея, что он решил каждый год радовать адептов праздничным полигоном. — согласился со мной Мас Вало.

— Я бы определенно хотел взглянуть на ваш полигон. И Пушка. — хмыкнув, добавил Дор, совершенно случайно задев меня рукой и проведя по спине, пропуская вперед в дверях столовой.

— А седмицу назад, она повесила чьи-то семейные трусы на флагшток. Мы так и не нашли несчастного владельца, теперь лежат в хранилище забытых вещей. — продолжал позорить меня ректор, вызывая тихие смешки у рядом стоящих мужчин.

Я быстро просочилась вперед, искренне надеясь, что моя порция прилюдной порки закончится СЕЙЧАС. И направилась к ленте с раздачей, которая пестрела изобилием разных блюд. Адепты по выходным обычно позднее приходят на завтрак, а поэтому у меня, честно говоря, разбегались глаза от наполненных блюд, источающих такие божественные ароматы.

Пока я выбирала с чем мне взять блинчики, ректор вспомнил еще одну занимательную историю:

— О, а месяц назад, она опоила облепиховой настойкой Мейверские мухоловки. Те настолько пристрастились к пагубной привычке, что теперь отказываются от воды и требуют только эту настойку. Приходится изготавливать ее в огромных количествах, иначе они просто усыхают и грозятся издохнуть.

Я быстро схватила первые попавшиеся блинчики и понеслась к столу с горячими напитками. Кофе мне жизненно необходим. Иначе я сейчас кого-нибудь покусаю, как та самая мухоловка, с тяжелой алкогольной зависимостью.

— А как в оранжерее оказалась облепиховая настойка? — услышала я вопрос за своей спиной.

— Адепты там научный проект делали, под руководством алхимиков изучали воздействие и последствия своей новой разработки... — промямлил ректор, видимо, уже пожалевший, что наболтал лишнего.

— Как интересно… — сказал Жан, — Я смотрю, это не первый случай из-за пагубного пристрастия к… настойкам. — добавил он, бросая на меня такой взгляд, что еще чуть-чуть и на лбу бы точно загорелась надпись: “Я знаю, чем ты занималась этой ночью”.

— Не первый случай? — почему-то побледнел Мас Вало.

— Да, это частая проблема… у людей… с пристрастием к крепительным напиткам. Да, Аяла? — еле сдерживая громкий смех, спросил брюнет.

— Понятия не имею! — прорычала я, наливая вожделенный кофе, стараясь унять дрожь в теле и дергающийся глаз.

Чего он о себе возомнил? Если хотел бы рассказать, уже бы рассказал. А так только издевается, бросая на меня двусмысленные взгляды и намеки. У-у-у… как я уже ненавижу брюнетов!

Мы расселись за круглым столом на втором ярусе столовой. И принялись уплетать все, что успели наложить на свои подносы. Все это время этот паршивец сверлил меня взглядом. Ей-богу подавилась бы, если бы не была настолько голодна. Поэтому я просто старалась его не замечать и смотрела только в свою тарелку с блинчиками с творогом. С самыми нелюбимыми. Э-эх, сейчас бы мяса, грустно думала я.

Когда первое чувство голода было успешно подавлено, за столом завязалась беседа. И, к моему великому счастью, не обо мне.

Выяснилось, что брюнет приехал сюда с проверкой. Я про себя злорадно улыбнулась, вспоминая, сколько всего наговорил ректор. Вот ничему жизнь мужика не учит. Когда надо держать язык за зубами, болтает, как трещотка.

Чего только проверять собрался этот… Дор, я не поняла. Да и ладно. Меня это не касается. Но потом выяснились такие подробности, что повергли меня в шок и заставили глаз дергаться еще сильнее. Оба глаза.