Аяла и первый дракон

— Ому-ур-феть, — вставила слово Белка, которая вздыбила свою шерсть, распушила хвост и взирала на нас глазами-блюдцами. — Что сейчас бу-ур-дет?! Ой, что бу-ур-дет!

А меня снова затопила боль и разочарование. Я же верила ему! Я даже влюбилась. Действительно влюбилась. В того, кто притворялся совершенно другим человеком.

— Сегодня день откровений… Предательство лучшей подруги, неудачное изнасилование и… — не успела я договорить, как мимо меня пронеслось торнадо.

— Что-о-о!!! — зловещим шепотом пробасил отец.

— Пр-ресвятые му-ур-рочки! — мявкнула кошка, мгновенно залетевшая под кровать, с визгом пробуксовав по паркету и теряя клок шерсти.

Папа в приступе настоящего бешенства с размаху ударил по лицу Дора, что тот отлетел в стену, параллельно снося мой стол (мало мне было поломанного шкафа). Тот разлетелся на доски и щепки, книги рассыпались, часть, по всей видимости, безнадежно порвалась, стеклянный стаканчик для письменных принадлежностей разбился, осыпая пол мелкими осколками. Брюнет лежал на полу у стены и с хрустом вправлял челюсть.

Я подбежала к нему, останавливая папу от еще большего членовредительства.

— Папа! Ты что творишь?! — но отец не реагировал, а начинал светиться еще сильнее, что значило лишь одно – он готов убивать. Я оставила Дора и медленно подошла к нему, взяла его за руку, пытаясь успокоить добавила. — Это не Дор! Это другой пытался, но не смог. Ничего не было! Я в порядке! Папочка!

Никогда не видела, чтобы папа так светился. А ведь свечение у нас – это признак силы мага. По нему пробегали голубые неоновые разряды, волосы светились практически полностью, а в глаза смотреть, откровенно говоря, было по-настоящему страшно. От настолько яркого свечения, даже зрачки терялись.

— Папочка. Любимый. — выкрикнули хором мы с мамой. А мама подошла к папе сзади и крепко его обняла, пуская по их связи спокойствие и любовь. Взгляд у отца прояснился, выводя из смертоносного состояния и заставляя всех слаженно вздохнуть, испытывая облегчение.

Дор тем временем поднялся на ноги, но близко не подходил. Следил за реакцией папы, который ни на секунду не сводил с него глаз. Затем хрипло произнес:

— Заслужил.

— Заслужил. — согласился с ним папа.

— Энвери, Лана, я знаю, что был не прав, и искренне сожалению из-за всего случившегося 40 лет назад. Я не должен был слушать отца, а должен был остановить его. И у тебя, Ая, я прошу прощение за то, что не рассказал всей правды. — говорил Дор, заглядывая каждому в глаза. — Но с этим мы успеем разобраться. Сейчас есть проблемы поважнее. Кто-то хочет навредить Аяле. Ее несколько раз пытались скомпрометировать. И недавно им это удалось. Надо срочно выяснить, кому и зачем это понадобилось. Я думаю, Эн, этим хотят чего-то добиться именно от тебя. Возможно, будут шантажировать.

— Аяла, доченька, объясни, пожалуйста, что случилось. — испуганно произнесла мама.

Я вопросительно посмотрела на папу, который еле заметно кивнул мне в ответ. Он, наконец, начал успокаиваться, да, еще продолжал гневаться, но хоть светиться перестал. А значит, готов слушать. И рассказала все с самого начала: о вечеринке, о зеленой бурде, о том, как попала к Дору, о предыдущих кознях Фели и Триса. Даже про разговор с пером феникса.

— И, кажется, я теперь немножко дракон, — неуверенно закончила я, разглядывая шокированные лица родителей. — Самую малость.

— Ну, с этим я бы поспорил. — добавил Дор, — Видел я тебя. Ты – самый настоящий огнедышащий дракон. Она, когда все вспомнила, на полигоне в него превратилась. Думал, поседею, как ты, Эн. — после этих слов, у папы снова начали гневно раздуваться ноздри. Может все-таки драконность у нас семейная черта? Вон, даже пар повалил.

— А я все самое интер-ресное пр-ропустила. — грустно вздохнула Белка, вылезая из-под кровати, но с опаской поглядывая то на папины ноздри, то на кровать. Видимо, прикидывая, не рано ли она вылезла.

И в комнате снова воцарилась тишина. Папа хмурил брови и тер волевой подбородок, мама прижала руки к груди и плюхнулась на кровать, Дор стоял рядом со мной и бросал на меня непонятные взгляды. Но я не знала, как теперь к нему относиться, поэтому старалась смотреть только на родителей. Белка, успокоившись, что буря миновала, запрыгнула на мою подушку и начала вылизывать лапки.

— А по-моему-ур это все из-за пр-рор-рочества. — мяукнула Белка, поднимая на нас свои рыжие глаза.

— Какого пророчества? — вперилась в нее удивленным взглядом. Почему я ничего не знаю про пророчество?

— Когда ты р-родилась, на алтар-ре появилась фр-раза, что-то пр-ро нелюбимого сына и новый мир-р. — ответила Белка, запрыгнувшая маме на коленки и потираясь моськой.

— Нелюбимый сын и истинно полюбившая его лицо без маски, соединившись, создадут новый единый мир. — изумленно прошептала мама, посмотрев на меня и Дора.

— А причем здесь я? И дракон? И он? — совершенно не поняла я это причудливое пророчество.

— Ты любишь его? — осторожно спросила мама, вглядываясь в мои глаза.