Аид

— С превеликим удовольствием, — согласилась Азия и встала перед ним, откинув голову и соблазнительно приспустив лиф, так что открылся черный бюстгальтер на молочном шоколаде тела. Джейк одобрительно скользнул по ней взглядом, а потом обернулся и взял с крюка у каминной решетки кочергу. Я с опозданием поняла, что он задумал, и крик застрял у меня в горле, когда Джейк погрузил толстый конец в грудь Азии. Я ждала крика боли, потока крови… чего угодно, только не того, что увидела. Азия вздрогнула, содрогнулась от удовольствия и в экстазе прикрыла глаза. А открыв их и заметив ужас на моем лице — расхохоталась. Кочерга на несколько дюймов ушла ей в грудь, не оставив ничего похожего на рану. Она как будто вплавлялась в тело. Когда Азия обеими руками схватила и дернула рукоять, кончик вышел с омерзительным чмокающим звуком. И гладкая кожа тотчас сомкнулась, закрыв оставшееся отверстие.

— Видела? — спросила Азия. — Мрачный Жнец нас не касается. Он на нас работает.

— Но я не мертвая, — выпалила я, не подумав.

Азия подхватила отброшенную на пол кочергу.

— Проверим? — прошипела она и со звериным проворством метнулась ко мне.

Джейк оказался быстрее. Перехватив женщину, он вырвал оружие, швырнул Азию на кушетку и склонился над ней, угрожающе нацелив кончик кочерги в горло. Глаза Азии вспыхнули возбуждением. Оскалив зубы, она провела ладонью по бедру Джейка.

— Бетани — не игрушка. — Джейк словно выговаривал непослушному ребенку. — Относись к ней как к младшей сестре.

Азия покорно вскинула руки, однако скрыть глубокого разочарования не сумела.

— С тобой было так весело.

— Не слушай ее, — обернулся ко мне Джейк. — Со временем она к тебе привыкнет.

«Если я выживу», — с горечью подумала я и сказала:

— Бессмыслица какая-то. Как вы можете мучить души, если они не чувствуют боли?

— Я не говорил, что они не чувствуют боли, — возразил Джейк. — Неуязвимы только демоны. Души, напротив, все остро ощущают. Красота Аида в том, что ты исцеляешься лишь для того, чтобы начать сначала.

— Цикл пыток установлен на повтор, — с безумным блеском в глазах заговорила Азия. — Их можно порубить на куски, а к восходу они снова будут целы. Жалкие твари так радуются, чувствуя близость конца!.. Видела бы ты их лица, когда они просыпаются без единой царапины, и все начинается заново.

Должно быть, лицо мое выдало, как пусто стало в голове. Я упала в кресло, тяжело облокотившись на руку. Джейк отмахнулся от ласкавшей его Азии и бросился ко мне, поднял мой подбородок ледяным пальцем.

— Скажи, что с тобой, — приказал он, как ни странно, без тени сарказма.

— Мне нехорошо, — тупо ответила я.

— Бедняжку тошнит, — проворковала Азия.

— Чем я могу помочь? — спросил Джейк.

Я неотрывно смотрела на Азию. Понимала, что не стоит превращать ее во врага, но от одного ее присутствия мне делалось плохо. Джейк мельком глянул через плечо на подругу.

— Убирайся, — без колебаний приказал он.

— Что? — Женщина по-настоящему удивилась.

— Сейчас же!

Как видно, Азия впервые утратила фавор у Джейка, и ей это не понравилось. Прежде чем вылететь за дверь, она бросила на меня мстительный взгляд. Едва она скрылась, мне стало легче дышать. Ненависть, исходившая от нее, выматывала меня, словно отсекая от источника жизни.

— Такер, налей нам выпить, — распорядился Джейк.

Такер ожил, бросился к столику, чтобы налить виски из хрустального графина в рюмку, и протянул ее Джейку со смесью страха и отвращения на лице. Джейк передал напиток мне.

— Выпей.

Я опасливо пригубила теплую светящуюся жидкость и на удивление ожила. Виски обожгло изнутри, зато ожог притупил боль.

— Тебе надо поддержать силы, — сказал Джейк, словно невзначай обнимая меня. Я немедленно высвободилась. — Не будь такой недотрогой!

Он шутя запрыгнул на кровать и растянулся рядом так ловко, что я и опомниться не успела. Лицо его, исполненное чуждой тьмы, было красиво. Губы медленно растянулись в улыбке, он задышал чаще, неспешно скользя взглядом по моему лицу. Он всегда умел сделать так, что я чувствовала себя нагой и беззащитной.

— Постарайся стать счастливой, — пробормотал Джейк, гладя меня пальцем по сгибу локтя.

— Как же я постараюсь, если несчастна как никогда? — отозвалась я. Что толку было скрывать свои чувства?

— Я понимаю, что ты оплакиваешь погибшую любовь, — почти искренним тоном проговорил Джейк. — Но человек не мог бы сделать тебя счастливой, потому что никогда не понял бы до конца, что ты такое.

Я отодвинулась, однако Джейк крепче сжал мой локоть и стал водить пальцем по сеточке вен под прозрачной кожей. Я поежилась, вспомнив, какое неприятное жгучее чувство сопровождало прежде каждое его прикосновение. Сейчас было по-другому, ласка успокаивала. Я подумала, что Джейк теперь в своих владениях и манипулирует здесь всем по своему усмотрению.

Когда Джейк ушел, я не находила себе места, и Такер, маячивший у закрытой двери, только увеличивал неловкое чувство. Он не вернулся к камину, а достал из кармана электронную игрушку и увлеченно убивал время.