Айдол-ян - 4

— Почему они сорвут сроки? — удивляется вопросу онни. — Строительство идёт по графику.

Ну, раз так… В принципе, тут не Россия. Слышал, что с корейскими строителями проблем нет. Хотя в это не верится… Чтобы со строителями, да без проблем? Ладно, увидим. Кстати. У дяди ведь есть семья. Они будут участвовать? Наверное, должны. Чего я снова кинулся решать чужие проблемы?

— Мама. — говорю я. — Дядина семья… Кто вообще будет заниматься этим? Мы, или они? Я так понимаю, что мы можем помогать, а общаться с судом, наверное, должна его жена. Или как-то иначе?

— Не знаю, дочка. — со вздохом отвечает мне мама и я замечаю, как она сильно ссутулилась. — Я не знаю, как это делается.

— Но ты же тогда, с отцом… — напоминаю ей я. — Вы же судились с компанией, которая сносила ваш ресторан?

— Это делал твой отец. — снова вздохнув отвечает мама. — Я занималась домом и вами.

Понятно…

— А у дяди в семье? Кто-то занимался судами?

— Что ты спрашиваешь, дочка? — печально отвечает мне мама. — Откуда я знаю? Мы ведь не общались.

Тоже всё понятно.

— Тогда нужно им сообщить и подождать, что они скажут. — предлагаю я. — Сказать, что можем помочь деньгами. Или, ещё чем, что в наших силах.

Мама как-то неопределённо качает в ответ головой.

— А если они — не справятся? — спрашивает у меня онни, видимо озвучивая мамины мысли. — Что тогда?

— А если мы не справимся? — задаю я аналогичный вопрос. — Тогда что?

СунОк задумывается.

— Я думаю, нужно для начала собрать информацию. — предлагаю я разумный, на мой взгляд, вариант действий. — Сообщим семье дяди, что мы его нашли и где он находится. Пусть они пойдут и получат официальную бумагу, где будет чётко всё написано, за что его, почему и как. Они прямые родственники, им её дадут, а у нас могут быть проблемы с получением документов из-за непрямого уровня родства. Как только они её получат, то передадут нам. Мы уже, с документом на руках, или с его копией, пойдём и проконсультируемся у знающего человека. Потом, у дяди ЮнСока… вроде бы есть знакомый судья?

Смотрю поочерёдно на маму и СунОк и для большей ясности называю его имя и фамилию: Пак ДжиХун.

Мама и онни удивлённо смотрят друг на друга. Забыли о нём? Или я не прав?

— Точно! — восклицает СунОк, поворачиваясь ко мне и показывая на меня указательным пальцем. — Он тогда тебе помогал, сейчас тоже поможет!

— Только всё нужно делать быстро. — говорю я, поняв, что не ошибся. — Чтобы шло без задержек. А то дадут дяде бесплатного адвоката, тогда наплачемся.

— Может, — можно обратиться к госпоже МуРан? — предлагает мама ещё один вариант развития событий. — Она может помочь.

— Мама, — говорю я. — Ты, видно, не знаешь, но сегодня семья ЧжуВона сделала официальное сообщение, что мы с ним расстались.

Мама испугано ахает, хотя, не понятно, с чего.

— Я сегодня виделась с госпожой МуРан. — сообщаю я. — Отказалась от всех её предложений благодарности. И вас прошу у неё ничего не брать и не просить. Всё, история закончилась.

— Как же так, дочка? — задаётся вопросом мама, обращаясь ко мне. — Ведь всё же было хорошо? Почему вдруг такое?

— Мама, ты же знаешь, что всё с самого начала было неправдой. — удивлённо отвечаю я. — Зачем задавать такие вопросы? Закончилось, ну и слава богу.

— Но как же? — не сдаётся мама. — Это уважаемая семья. Я гордилась, что они так уважительно к тебе относятся…

Кажется, мама лелеяла тайную надежду, что её дочь выйдет замуж за чоболя… — понимаю я, смотря на неё.

— Это всё из-за интервью ЮнМи. — сообщает в этот момент маме СунОк, влезая в разговор. — Из-за того, что кто-то не умеет держать язык за зубами.

— Это всё из-за того, что кто-то слишком много пьёт. — поворачиваюсь я к ней. — И не умеет держать себя в руках!

— Я просила тебя не вмешиваться! — сразу окрысивается на меня онни.

— А я просила тебя не позорить пьянками семью!

— А я не позорила!

— Конечно! Приносили домой как бревно, и клали у порога!

— Меня приглашали на хвесик! Мне оказывали уважение!

— На пьянку тебя приглашали, а не на хвесик! Допилась уже до того, что в больницу стала попадать!

— Ну и что?! — запальчиво возражает СунОк. — Зато у меня были друзья и я училась в университете! А теперь у меня нет друзей, и я не могу пойти в университет, потому, что мне там объявят бойкот!

— Таких друзей — за хобот и в музей! — отвечаю ей я. — Что это за друзья такие, которые сразу от тебя отказались? Они точно ими были?

СунОк неожиданно не возражает, а, замолчав, смотрит на меня.

— Пожалуйста, не ссорьтесь. — в наступившей тишине жалобно просит мама.

— Ты уничтожила мою жизнь. — глядя на меня, ледяным голосом произносит СунОк. — У меня теперь ничего нет. Но тебе — всё равно. Правильно пишут, что тебе на всех плевать, ноль уважения к другим! Видеть тебя не хочу!

Поговорили… — наблюдая, как поднявшись с пола на ноги, СунОк уходит из комнаты. — Надо было мне тогда влезать? Хотел же, — как лучше…

Конец первой главы

Жизнь вторая

Время действия: восьмое сентября, вечер