Айя и Лекс (СИ)

Сергей перерыл всю квартиру в поисках старого снимка, на котором была запечатлена их «великолепная семёрка». Нашёл в кладовке на антресолях. На фото семеро подростков, двое из которых очень похожи. Лёха Туманов и Леня Костромин. Они не были даже далёкими родственниками и не дружили особо никогда. Но тот, кто их не знал лично, легко бы спутал, если бы встретил порознь. Вместе их было легко различить, да к тому же Леня носил очки. А в те времена юности с ним ещё и Леська встречалась.

И он когда-то говорил об этом Лёхе. И тот ничего не возразил, хотя должен был. Должен, чёрт бы его подрал! Потому что его сестра не могла встречаться с Леней, да и вообще с кем-либо. В тот год в жизни Тумановых случилась трагедия, и Олеся в больнице лежала, а потом долго в каком-то санатории восстанавливалась. Теперь и Сергей вспоминал то время, и даже редкие поездки с Лёхой в этот санаторий, с которым Костромин помог через отцовских знакомых. Он же, по словам Олеси, спас её от пьяного отчима. И вместе с ним Лёха оказался в одном госпитале перед тем, как вернуться с войны. Об этом Сергей узнал от Леськи в ночь, когда та заявилась к нему в кабинет. А ведь у него даже мысли не возникло спросить о шрамах: куда те подевались? Он даже не вспомнил о них. Ни о чем не вспомнил — Леська просто вышибла из него дух своим признанием. Да и раньше как-то не задумывался о ее прошлом, не интересовался. И внутри ничего не щелкало, не казалось странным, не зудело, заставляя ностальгировать. А теперь вот вспоминалось все с такой легкостью и неотвратимо.

А ещё в Леськиной медицинской карте он видел странные выписки о санаторном лечении, в которых чёрным по белому было написано о быстрой динамике выздоровления. Сергей проверял. Хотел узнать на какой стадии у неё заболевание и прогрессирует ли. И крайне удивился столь чудесному, по сути, выздоровлению от болезни, которая в принципе не излечивается. Леська лишь пожимала плечами. Мол, она не медик, откуда ей знать, что и как лечится. А Лёха вообще сказал, что они намеренно скрыли факт заболевания для Лесиной же пользы. Впрочем, Сергей в такое положение дел не верил. Ну хоть какие-то признаки должны были остаться, а так даже на томограмме мозга, которую Леське делали лет пять назад после нападения каких-то отморозков по её очередному делу, не было никаких симптомов врождённого заболевания.

А может и не было никакого ДЦП? Может, они оба всё это время водили Серёгу за нос? Но зачем?

И если Лёха знает, что Леська не его сестра, то почему подыгрывает в её обмане? А если не знает, почему до сих пор не проверил её биографию? Нет. Сергей мотнул головой. Всё Лёха знает. Не из тех он людей, кто легко забудет родную сестру, чтобы принять за неё другого человека. И обман он вряд ли спустил бы на тормозах. Значит, ему тоже на руку вся эта «замутка» с псевдо сестрой. Для чего или для кого? А может и Лёха вовсе не Лёха?

Сергей подошёл к окну. Светало.

Нет, последнее вообще из области фантастики. Хотя…Он бегло глянул на лежащий на столе снимок. Если только Лёня выдал себя за Туманова. Но как? Ну ладно лицо — они были похожи до невозможности. И с воспоминаниями тоже несложно — Лёха сам мог всё рассказать Лёне, чего тот не знал. Но как быть с врачебными навыками? Ведь все эти годы Туманов был прекрасным хирургом, виртуозом. Каким образом Лёня, если он действительно выдавал себя за Лёху, смог всё освоить, если и близко не учился на врачебном?

Догадка обрушилась на Корзина, как яблоко на голову Ньютона.

Лёха и Лёня учились в одном институте, но на разных факультетах. Туманов на медицинском, а Костромин на фармацевтическом. А что если Лёня учился сразу на двух? Сергей почесал подбородок, припомнив, как несколько раз заставал Лёху в автосервисе во время занятий. На Серёгино удивление тот отмахивался; говорил, что пропуски можно отработать, а ему срочно понадобились деньги. И потом, Корзин не видел у Лёхи никаких учебников или тетрадок с лекциями. Тогда он не придавал этому значение, а теперь понял причины. Лёха Туманов никогда не учился в Мединституте. Всё верно. Ведь именно Лёня мечтал стать хирургом, как отец; и именно его «зарезали» на вступительных экзаменах. Они вшестером тогда ещё дружно старались поддержать его. Но Лёня поступил на фармацевта. А через год неожиданно Лёха решил стать врачом. Он-то, кто дневал и ночевал под капотом очередного тарантаса. Выходит, Лёха поступил, а Лёня учился под его именем. И в «горячих точках» оказался вместе с какой-то благотворительной организацией, оказывающей бесплатную медицинскую помощь мирному населению. Там и погиб. Но вот погиб ли? Что-то подсказывало Сергею, что в том военном госпитале умер не Костромин, а Туманов. Настоящий Лёха Туманов. Вот только как это доказать?

Корзин схватил со стола мобильник и набрал номер Крушинина. Игнат ответил сразу, словно ждал звонка.

«На работе опять аврал», — усмехнулся Сергей.