Айя и Лекс (СИ)

Нет, но это неважно. Хотя стоило догадаться раньше. А он лишь ночью понял, когда позвонил Тимур Крутов и дал новую подсказку: у сына Алекса разноцветные глаза. Примечательная генетическая мутация, но не единичная. Вот только Глеб Рощин не верил в совпадения. А когда Тимур поделился своими подозрениями об Алине Барцевой, Глеб вспомнил, что видел статью Алины о детской смертности и список роддомов, одним из которых был тот, где рожала Айя. А еще они были знакомы. И в день гибели Алекса, Алина приходила к Айе. Кроме того, Глеб выяснил о связи Алины с Павлом Дергачевым, бывшим парнем Айи, который в день родов был в клинике. Для этого пришлось залезть в телефон Алины, который она бросила в ванной. Его номер значился в контактах. Тогда Глебу пришлось тряхнуть стариной и взломать базу оператора связи. Все сошлось, когда он восстановил все удаленные смс-сообщения с телефона Алины.

До последнего не верил, что его Алька, которая однажды вытащила его из такого дерьма, что и черту не пожелаешь — сама по уши увязла в вонючей мести. Ее взгляд развеял все сомнения, как и ее слова.

— Это неважно, — выдохнул, осторожно перенес вес тела на здоровую ногу. — Важно, чтобы ты не наделала глупостей. Слышишь?

— Глупостей… — ухмылка исказила ее тонкие губы. — Убийство — тоже глупость, как считаешь?

Глеб даже не дернулся. Нечто такое он и предполагал, когда понял, о чем и кому Дергачев рассказал правду. И кровь на полотенце, ссадины на лице от ветки. И ее вчерашнее «ничего уже не исправить». Все он понял, не дурак.

— Верни Матвея Айе. Она — не твоя мать. Он ей нужен, понимаешь? К тому же… — чертова боль! Глеб сцепил зубы, растер сведенное судорогой бедро. Алина проследила его движение и на мгновение в ее взгляде блеснула жалость. Но тут же стерлась огнем не стихающей злости.

— Договаривай, Рощин, — хмыкнула. — А то время поджимает, знаешь ли.

— Матвей твой брат, — затылком уперся в стену, не сводя глаз с Алины, замершей в немом изумлении. — Твоя мать, Марина Нежина, родила тебя ещё девчонкой. Родила от Леонида Костромина, который долгие годы жил под именем Алексея Туманова.

— Откуда ты…

— Сорока на хвосте принесла, — огрызнулся. — Я же не пальцем деланный, Алька, — впервые за долгие годы назвал ее давним именем. Она вздрогнула, даже на шаг отступила, словно он ее толкнул со всей силы. Стеной уперлась в стену напротив Глеба.

— Не может быть, — прошептала, стянув с головы капюшон. Черные волосы рассыпались по плечам. А глаза потухли, блеснули слезами.

Неужели получилось? В комнате за спиной закряхтел Матвей. Глеб прислушался: тишина. Заглянул в комнату. Спит Матвей, раскинув ручки и ножки. Смешной. Улыбнулся и тут же ощутил Альку. Замерла рядом, неотрывно смотря на мальчугана. На лице — непроницаемая маска, а во взгляде…ничего. Пустота, от которой выворачивало наизнанку.

Глеб обнял ее за плечи, притянул к себе.

— Все будет хорошо, Алька. Просто верь мне.

— Да, Рощин, все будет хорошо, — вздохнула, а потом: — Прости…

Он не понял, что произошло. Острая боль выжгла сознание, оглушила хрустом сломанной кости. Глеб взвыл, съехав по стене на пол.

— Алька… — просипел, захлебываясь болью. — Что ты…

Не договорил, судорога скрутила, кажется, все тело. Он завалился на бок, сквозь марево боли наблюдая, как Алина подошла к кровати, бережно взяла на руки Матвея. Тот открыл сонные глазки и улыбнулся ей. Видел, как она подмигнула малышу и ловко одела в комбинезон, подхватила сумку с его вещами.

На мгновение остановилась над Глебом.

— Прости… — бросила тихое и ушла, захлопнув за собой двери.

— Алька…Алька!..

Но его крик утонул в тишине квартиры. Бессилие душило и он ничего не мог сделать. Не смог ее остановить. Дура! Идиотка! Что же ты творишь, Алька?!

Сцепив зубы, Глеб перевернулся на живот и ползком добрался до кухни. На столе лежал его телефон. Воя от боли, подтянулся на руках, доставая со столешницы трубку.

Выдохнул, рухнув лицом в пол. Сколько так пролежал — не помнил. Боль не отпускала, клещами рвала мышцы, ломала кости. Все вокруг расплывалось, тошнота подкатывала к горлу. Сглотнув, Глеб дрожащими пальцами набрал Тимура.

— Да, Глеб. Есть новости? — ответил сразу, словно ждал его звонка. Злой, напряженный. Поганое чувство шевельнулось в груди. Неужели не успел?

— Что-то…что-то случилось? — прохрипел, мысленно матеря себя за гребаную слабость.

— Айя пропала, — со злостью процедил Тимур. — Вот что за невыносимая девчонка!

А у Глеба все оборвалось — не успел. Не успел, твою мать!

— Рощин, — позвал Тимур. — У тебя что? Нарыл чего?

Нарыл, да еще как. Только…а может, еще не опоздал?

— Я знаю, где может быть Айя, — сглотнул, часто задышал. — И я нашел сына Алекса.

33

Конец апреля.