Айла и счастливый финал

– Так нечестно. Девчонки такие вредные.

– Дай мне твою толстовку. – Я смеюсь. – Я тоже повешу ее просушиться.

Джош послушно стягивает толстовку. От этого задирается его футболка, и, пока он не поправляет ее, я не свожу взгляда с самой нижней части его живота. Мой парень не знает, что он тоже убивает меня. Я развешиваю его толстовку и ложусь рядом. Мы смотрим на небо. Джош кладет голову на свой рюкзак, а я – на его грудь. Шелестит ветерок, окружая наше временное пристанище ароматом хвои.

– Твои глаза напоминают мне о соснах, – говорит Джош.

– Я всегда хотела, чтобы они были более зелеными, – вздыхаю я. – Мой цвет такой скучный.

– Не говори так. – Он целует меня в макушку. – Я тебе когда-нибудь рассказывал о коттедже?

– Не-а.

Я прислушиваюсь к биению его сердца.

– Моя семья часто по осени арендовала коттедж на севере штата, – начинает Джош. – Там были грубо оштукатуренные стены, камин из камня, лоскутные покрывала на кроватях. Пока мы отдыхали, папа переставал беспокоиться о политике, а мама переставала беспокоиться о папе. Мы лазали по горам и собирали яблоки в заброшенном саду. Но мы не съедали их все, а бросали в ручей, чтобы посмотреть, как они уплывают по течению. По вечерам мы играли в настольные игры…

– Какие игры? – перебиваю я.

– Моя любимая «Крокодил».

– Ну конечно. – Я еще сильнее прижимаюсь к Джошуа.

– Мамина любимая «Клуэдо», а папина – «Риск». А потом родители готовили на ужин жаркое с пюре и печеными яблоками…

– Из сада? – снова задаю я вопрос.

– Да. И пока они готовили, я устраивался у камина на коврике с огромными стопками бумаги и рисовал. А… когда поднимал голову, то видел родителей на кухне, а за их спинами – идеальное круглое окно. С моего места на полу в это окно были видны лишь сосновые деревья. Так что мне нравятся сосны, – заканчивает он, после небольшой паузы. – Очень.

Я обхватываю его большой палец и сжимаю его.

– А что насчет тебя? В каком из мест ты чувствовала себя счастливой? – после непродолжительного молчания спрашивает Джош.

Мне приходится задуматься.

– Ну, как-то я ездила в «Дисней Уорлд»…

– У тебя были мышиные ушки? – смеется он. – Пожалуйста, скажи, что у тебя были мышиные ушки с вышитым на них именем.

– Нет. – Я пихаю Джошуа.

– Я обязательно нарисую тебя с мышиными ушками. Рассказывай дальше.

Я пихаю его сильнее, но потом все-таки начинаю рассказывать:

– Итак, Джен было десять, мне – семь, а Хэтти – четыре. Джен была очаровательным ребенком с длинными локонами. К тому же она всегда была чересчур ответственной. А Хэтти… это Хэтти. И именно они всегда привлекали всеобщее внимание, но в тот раз родители устроили мне завтрак с диснеевскими принцессами. Только для меня. Там была Белль, Белоснежка, Золушка, а Жасмин сказала, что у меня красивое платье, что я сама красивая, и это было так здорово. Мои родители… они знали… Знали, что мне это было нужно.

– Это, – говорит Джош, – моя новая любимая история.

– Я понимала, что это надо держать в секрете, но как только увидела своих сестер, тут же выпалила: «Принцесса Жасмин считает, что я красивее вас!» Хотя это и не правда, но именно такой я тогда себя ощущала. Мама хотела убить меня, а Хэтти закатила дикую истерику и не успокаивалась до конца поездки, но это не испортило мне настроения. Тогда был самый лучший день в моей жизни.

– Ты красивее своих сестер, – задумчиво произнес Джошуа. – Намного красивее.

– Это… самые романтичные слова, которые ты когда-либо мне говорил, – улыбаюсь я.

– Это правда. – Джошуа снова смеется в ответ.

До нас доносится птичья трель, а через некоторое время еще одна.

– Знаешь, – говорю я, – не могу вспомнить, когда я в последний раз оказывалась в таком месте, где бы ни было слышно дорожного движения.

– Ах, а ты, оказывается, человек природы. Просто раньше ты не говорила об этом.

– А ты человек природы? – В Джошуа мне интересно абсолютно все.

– Определенно, – соглашается он. – Знаешь, если ты поедешь со мной в Новую Англию, мы сможем позаниматься на свежем воздухе всем тем, о чем ты читаешь в книгах. Я имею в виду походы, скалолазание, рафтинг, любование звездами, разведение костров…

– Разведение костров? – Я улыбаюсь.

– Именно так. Костров. Во множественном числе.

Солнце опускается за деревья, и внезапно за спиной у Джошуа зажигается восхитительный золотистый свет. Оказывается, мой любимый выглядит идеально, даже когда он мокрый, потный и грязный. Я дотягиваюсь до губ Джошуа и целуемся, пока у меня не заканчивается воздух.

– Пойдем, – с придыханием говорю я.

Джош замирает.