Айлин

Он дёрнул за лассо, и мне ничего не оставалось, как пойти за ним. Лассо подчиняло тело, заставляя идти за хозяином, но говорить мне, запретить не могло.

– Может, ещё бантиком перевяжешь?

Он остановился, оглядел меня с ног до головы и помотал головой.

– Нет. Ты идеальна. Только переоденем тебя в платье.

Пока он вёл меня за собой, я рассматривала город, который напоминал ажурное плетение, и старалась узнать хоть что-то о местном владыке.

– Имя есть у тебя чешуйчатый?

– Конечно есть. Отец назвал Патус.

– А у властителя вашего?

– Эпир. Властитель это у людей, у нас владыка. Знаю, что дальше спросишь. Владычицу нашу зовут Аквилия.

– Так у него ещё и жена есть?!

– Чему ты удивляешься. У владыки должна быть жена. Теперь скажи твоё имя или мне придётся придумать его самому.

– Не стоит утруждать себя, зови меня Айлин.

Патус завёл меня в помещение наподобие гардеробной, где висело много нарядов на любой вкус.

– Много у вас городов?

– Нам хватает, но они далеко от этого места. Я порадовалась, что рядом с людьми располагается только один подводный город.

Он выбрал из всего великолепия платье изумрудного цвета и протянул мне.

– Надевай.

Я переоделась и, посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна тем, как выглядела в нём.

– Как ты думаешь, Аквилия будет рада такому подарку?

Патус замедлил шаг, немного подумав, мотнул головой.

– Подарок не для неё, а для владыки. Эпир любит всё новое и необычное.

Я посмотрела на Патуса и решила, что он ничего не понимает в женской психологии, а уж про женщин наделенных властью и говорить не приходится. В другое время с удовольствием осталась здесь и облазила город вдоль и поперёк, но сейчас наша дорога подошла к концу. Патус привёл меня во дворец, огромный, величественный с колоннами и арками. Минуя стражей, мы вошли в зал заполненный людьми или русалками, даже не знаю. Патус не замедляя шаг, провёл меня к возвышению, где располагалось кресло похожее на трон, на нём сидел Эпир. На соседнем троне восседала Аквилия. Звуки музыки сопровождали хвалебные речи в честь пятисотого дня рождения. Патус со своим подарком, то есть со мной, оказался последним. Ведя меня за собой, он видел, с каким нескрываемым интересом Эпир рассматривает меня, но не видел то, что наблюдала я. Это было лицо Аквилии застывшее маской и только глаза полные бешенства указывали на её отношение к происходящему, когда она поняла, какой подарок решил преподнести владыке его верноподданный.

Патус поклонился Эпиру.

– Я обещал тебе необычный подарок.

Он дёрнул за поводок, заставляя выйти из-за его спины и встать перед Эпиром. Мне хотелось стереть довольную улыбку с лица Патуса, но я стояла и рассматривала владыку. Он показался мне красивым и мощным, как боги создавшие землю. Светлые волосы, ухоженная борода и просто очаровательная улыбка.

– Кто бы мог подумать, что ты решишь подарить мне человека.

Гости тихонько гудели, обсуждая подарок. Патус и Эпир были довольны удавшемуся сюрпризу, а у меня были другие планы. Не выпуская Аквилию из виду, подошла к Эпиру. Улыбнулась так широко, насколько могла, поклонилась, вызвав одобрение своим действиям, и привела окружающих в ступор, когда забралась к нему на колени, обняла владыку за шею, поцеловала в губы и с довольным видом сообщила.

– Сегодня я твой подарок. Надеюсь, ты знаешь, что делают с подарками.

Эпир расплылся в довольной улыбке и покосился на Аквилию, лицо которой просто пылало от гнева. Я прекрасно видела, что происходит с Аквилией и надеялась на то, что сразу меня не убьют. Патус любезно просветил меня как Аквилия избавляется от неугодных ей. Она ставит на них печать запрета пребывания в водных владениях. Ещё раз страстно поцеловала короля, доводя его жену до последней точки кипения, погладила Эпира по щеке.

– Ты знаешь, что с подарка сначала снимают обёртку, – провела пальцем по его губам.

В ответ мне, в глазах короля загорелось желание рассмотреть то, что находится под обёрткой, а для этого он должен убрать свой подарок подальше с глаз жены, но он не успел. Взбешённая Аквилия воспользовалась его жезлом власти. Выдернув меня из рук своего мужа, направила на меня жезл, из него вырвался поток воды, который поглотил меня и вынес из города, пронёс по реке, и казалось, выплюнул на берег. Я лежала на берегу, отплёвываясь от попавшей в рот воды, и тихонечко смеялась. Надо же, как удачно получилось. Не успела отсмеяться, как поток воды вынес на поверхность реки Аквилию. Она направила на меня жезл.

– Никогда тебе не бывать в наших владениях.

Мое плечо обожгло, и на нём высветилась печать, погаснув, она слилась с кожей.

– Никогда без моего позволения не быть тебе в нашем мире ни гостем, ни подарком.

Не сдерживаясь, я засмеялась во весь голос.

– Спасибо за такой подарок. Значит ли это, что я могу спокойно плавать и не опасаться за то, что чьи-то загребущие ручки утащат меня на дно.

Моя реакция на её действия заставила Аквилию задуматься.

– Да, ты не нужна в нашем мире, – её гнев угас, и пришло осознание, для кого был разыгран весь этот спектакль. – Ты получила, что хотела?

Я довольно кивнула.