Айлин

— Ну что же ты не молишь меня о пощаде!? — я не узнаю Заура, в его глазах холодная пустота, он явно не в себе, потому что не получив ответа подскакивает одним сильным ударом бьет в ребро, так что у меня сбивается дыхание, хватает за шею, пытается душить, шипит, — Леон тоже не просил о пощаде, но вы все пожалеете!!

Воздуха все меньше, я даже не понимаю явь это или мне кажется, будто металлические створки склада кто-то открыл, Перед глазами плывет, ловлю губами воздух. В груди отдает интенсивной болью любое движение вызывает адские боли.

Заур отскакивает от меня, нетерпеливо и громко уточняя:

— Я разве просил меня беспокоить, кому и что тут не понятно?! — я пытаюсь восстановить дыхание, сквозь пелену мелькает яркие пятна в темноте ангара. Не вижу взгляда чудовища, но отчетливо слышу, как он нетерпеливо с металлическими нотками в голове произносит:

— Кто посмел нарушить приказы!?Не слышу?! — пауза, я не понимаю кого он видит и кто сейчас с нами в ангаре.

И только слова, который он произносит чуть тише, дает мне возможность понять кто в ангаре:

Отец? — все что происходит не поддается моей логике, я едва успеваю следить за ситуацией, потому что отчаянно пытаюсь восстановить дыхание. Этот придурок реально чуть не задушил меня. Получается появился новый свидетель, который Зауру поперек горла.

Хотя может это и не свидетель вовсе, а сообщник?

Так я думаю до момента пока не слышу грозный голос главы семейства Евкуровых:

— Отпусти всех заложников, я тебе приказываю! Я все слышал! — шорох шагов, на складе явно кто-то еще, возможно Евкуров старший пришел не один.

— Кто с тобой здесь? — визгливый голос Заура не дает восстановить последовательность событий, потому что в этот самый момент передо мной другая картина: собаки падают навзничь, в их шкурах торчат капсулы с иглой. Не успеваю отреагировать на это событие, потому что по периметру тянется змейка вооруженных людей. Они занимают позиции.

Закрываю глаза.

Легкая улыбка не успевает коснуться губ, я уже знаю кто здесь. Почти уверен. Нет никаких сомнений, когда слышу:

— Какая неожиданность, и дядюшка тут, — Заур только хочет казаться спокойным, но его голос не такой твердый, как раньше, он нервничает, хотя и не знает, что поддержки в виде бешеных псов, больше нет.

Словно читая мои мысли, Заур оборачивается, обводя взглядом лежащих животных.

— Склад окружен! Если со мной что-то случиться…. - голос Заура настолько жалкий, что нет у меня определения чтобы дать характеристику его отчаянию. Совершенно очевидно, что если дядя тут перед ним, то девяносто девять девять целых и девять десятых процента на то, что ни одной живой души больше нет в радиусе несколько десятков километров не осталось, ровно как по периметру прилегающей территории.

О жестокости Мимирханова Руслана слагаются легенды. А это уровень, учитывая, что его лучшие бойцы охраняют первых лиц государства.

Сквозь свой истерический хохот не слушаю диалог, меня накрывает по полной будто сумасшествие какое-то.

В голове радость: Руслан Мимирханов собственной персоной, я, черт возьми, спасен, как в американском боевике. Остается только услышать голос режиссёра, который вот-вот включит освещение в этом бараке и скажет:

«Стоп, снято, всем спасибо».

Я хочу смеяться, но меня окутывает ужас я не могу вдохнуть, в грудной клетке тяжесть, сквозь пелену боли слышу выстрел.

Дядя стреляет четко в коленную чашечку, заставляя Заура опуститься на бетонные плиты:

— По-моему так вести диалог удобнее, не находишь? — его голос твердый, — учитывая сколько подробностей нам стало известно разговор будет очень увлекательным, — Заур скалится, пытается встать превозмогая боль. На его лице столько злости, нет сомнений, что наступит предел и он лопнет, захлебываясь в собственном яде!

Брат Мариям на коленях на бетонном полу, не в силах подняться, отчаянно борется с собственным бессилием.

Не думал, что Зауру придется вести диалог на коленях, ведь еще несколько минут назад, он чувствовал себя победителем, который всех переиграл.

Почти готов отключиться, но держусь, не думал что дядя Руслан все так обставит. Природная "чуйка" не подвела его и в этот раз.

Все как в замедленной съемке перед глазами пелена: дядя делает едва уловимые знаки кому-то, поворачиваю голову, повсюду люди в строго отведенных точках в «балаклавах» (прим. автора специальная черная маска-шапка), закрывающей лицо полностью. Они не двигаются, ждут отмашки. Замечаю Артура. Когда успел приехать, хотя я потерял счет времени и возможно прошло несколько часов.

Глава семейства Евкуровых неподвижен, его движения скупые.

То что он достает оружие становится неожиданным.

Уверен, оба родственника на прицеле и на их затылках давным давно есть невидимый трафарет красной прицельной сетки.

Стараюсь переключать себя, перевожу взгляд на экипировку бойцов, теперь знаю точно — это современное подразделение специального назначения для штурмовых операций переброшенные сюда только по команде одного человека республики. Руслана Мимирханова.

Отец Заура левой рукой держится за сердце, прерывает молчание: