Айлин

— Второе, — следую примеру, также пробую на вкус горячий напиток из непривычного для меня стаканчика в виде тюльпана, — меня интересует момент когда именно Айлин успела проникнуться симпатией к тебе, если она на практику поступила недавно? — то что мы познакомились три года назад когда я по глупости зарегистрировался на сайте знакомств даже не думаю говорить, — или может ты поспособствовал влечению, заморочил девочке голову, говорил красивые слова, обещания? — разговор приобретает более явные очертания, я понимаю к чему он клонит и зачем мы здесь.

— Вы говорили с Айлин? — не понятно откуда такие подробности о влечении, неужели он уже виделся с племянницей и она призналась? Странно. В таком состоянии ей меньше всего хочется стресса в виде осуждения ее выбора родственниками.

— Я сейчас разговариваю с тобой, — судя по тону он ничего обсуждать Айлин он со мной не собирается

— Не имею представления, о чем вы думаете, — говорю спокойно, — моя совесть чиста, я не пытался ее соблазнить, чтобы перейти в более близкое общение, ровно не знаю как объяснить зрелую любовь, которая, как ни странно, не вызывает во мне противоречий. Я впервые в жизни понял каковы главные человеческие потребности, — мне скрывать нечего, то что без Алин я не хочу идти по жизни уверен, сомнений у меня нет. И то что вначале казалось невозможным, сейчас кажется единственно верным направлением.

— Так я как раз пытаюсь сложить «мозайку» в голове, — пауза, затем короткое, — только не выходит, — пронзительный взгляд Руслана Ибрагимовича совершенно точно сканирует сетчатку моего глаза.

— Как же так получилось, Егор, что взрослый и состоявшийся мужик почти мой ровесник говорит «люблю» девочке, которую он, как выясняется, не трогал, я бы сказал что тут диагноз можно ставить, — стискиваю челюсть, стою на своем:

— Оправдываться не буду, диагнозы сомнительно характера оставьте при себе, каждый имеет право на свой выбор, я его сделал, даже если он не соответствует вашим ожиданиям, от Айлин не отступлюсь, у нас взаимно, — говорю на автомате, добавляя, — я не знаю как у вас принято, но готов пойти на любые условия, намерения у меня серьезные.

— Взаимно значит, — дядя Айлин хмурится, — с момента когда вы расстались и твоего приезда до дома прошло порядка двух часов, тебе до дома ехать минут десять от силы….

Не могу поверить, что дядя Айлин считает меня причастным. Да, я не сразу поехал домой и катался по городу какое- то время, потом Оксана на лавочке.

— Руслан Ибрагимович я понимаю, что вы ждете чистосердечного признания в том что я причастен, только у меня не было мотивов, зачем мне делать противозаконные вещи, если я понимаю их последствия с точки зрения правового поля?!Я не принуждал Айлин к чему-либо, и на такие чудовищные поступки я не способен.

Мужчина напротив меня вздыхает.

— Я никого не обвиняю, я пытаюсь разобраться, потому что не могу найти заказчика, те отморозки предпочли уйти на тот свет раньше, чем их настигла моя кара, клянусь, я бы вывернул их наизнанку, но узнал заказчика, не может быть таких совпадений!

— В жизни вообще может быть все что угодно, — чувствую как усталость словно лавина накрывает меня. Состояние, когда не хочется никаких разборок. Единственное, что хочу, это поехать к Айлин, — если вы не против я бы хотел уехать, — встаю из-за стола, но Руслан Ибрагимович жестом просит остаться, говоря:

— Врачи говорят, что Айлин нужен покой, она перенесла стресс, не нужно приходить, — мы смотрим друг на друга, я не имею привычки врать или юлить

— Не могу вам этого обещать, — поднимаюсь, потому что не собираюсь вести торги, что-то доказывать и идти на уступки.

— Это сейчас не та Айлин, — я оборачиваюсь, виду что Руслан Ибрагимович сидит и смотрит в одну точку. Останавливаюсь, замираю. Закрываю глаза. Что бы с ней отморозки ни сделали, я от нее не откажусь, для меня она будет моей девочкой, которую я полюбил всем сердцем. Мы справимся.

— Я это понимаю и она мне нужна любая, я женюсь на ней хотите вы или нет! — гори сарай так гори и хата, так, кажется, в народе говорили? Так вот я в последнее время очень часто балансирую на грани, неприятности начинаются с малого, если не принимать меры — пойдут и крупные.

Дядя Алин поравнявшись со мной, говорит:

— Ты ведь не хочешь, чтобы Айлин отреклась от семьи ради тебя? — меня накрывает и я сам не знаю срываюсь и почти ору, мне плевать, что несколько человек которые до этого увлеченно беседовали между собой, поворачивают головы, меня ничего не останавливает:

— Так скажите что надо сделать чтобы не ставить ее перед выбором!? Я устал угадывать, и понимать вас! — Руслан Ибрагимович делает знак рукой незнакомцам, в то время как я набираю номер такси, мне плевать на всех. Эту семейку я никогда не пойму! Двое здоровенных типов останавливаются, а я сквозь гудки мобильника слышу:

— Тут не нужно особого понимания, уважение к нашей культуре и традициям, — девушка диспетчер что-то говорит, а я сбрасываю вызов и без раздумий заявляю: