Айлсфордский череп

— Будем молиться, что для большей убедительности требования выкупа, а не для какой-нибудь другой цели, — покачал головой Табби. — Не нравятся мне эти делишки с украшенными черепами. Сент-Ив полагает, будто здесь замешаны огромные суммы — вполне достаточные, чтобы детоубийство представлялось сущим пустяком.

— Ну-ка, а это что такое? — Джек заглянул под верстак и вытащил из кучи мусора какую-то маленькую вещицу. — Да это же печатка, ей-богу. Орел держит в когтях букву «М». Весьма художественно, но при этом довольно незамысловато. Перстень мог принадлежать кому угодно.

— Печатка, Джек, вещь такая, что обязательно кому-то да принадлежит, — глубокомысленно отозвался Табби. — Эта, осмелюсь предположить, потеряна человеком, чья фамилия начинается на букву «М». Так что наш друг Нарбондо исключается. Постарайся не потерять ее сам.

Тут со стороны Уэнтуорт-стрит послышался грохот, и Табби вышел в смежную комнату, дабы посмотреть в окно, оставив двух товарищей изучать мусор под верстаком дальше.

— Подъехала карета, — сообщил он через дверь, — в сопровождении еще двух верховых солдат. Дверь открывается. Бог ты мой, да ведь это вылитый голландец Кибла! Тот самый де Грот. Огромная голова со свинячьими глазками. Похоже, он намерен подняться в одиночку. Зачем ему так поступать, если в его распоряжении аж четыре солдата? — Фробишер вернулся в заднюю комнату.

— Готов ручаться, он явился за этим самым перстнем, — заявил Джек. — И он быстренько позовет солдат, когда обнаружит нас здесь. Уходим через черный ход, немедленно!

— Чушь, — отмахнулся Табби. — Пожалуй, он может нам пригодиться. Наверняка он не лишен благоразумия. Голландцы вообще великие мыслители, хотя я слышал, что они носят деревянные башмаки. Вы пока продолжайте тут копаться. Для начала я подшучу над ним, а потом мы вовлечем его и душеспасительную дискуссию.

На какое-то время воцарилась тишина, затем хлопнула дверь — Табби спрятался на площадке перед мостиком. Весьма скоро с лестницы донеслись шаги, и в комнату вошел де Грот — если это действительно был тот самый человек, что купил миниатюризованную лампу Уильяма Кибла. Он и вправду оказался грузным мужчиной, облаченным в просторный пиджак, на его круглой голове красовалась маловатая владельцу охотничья шляпа с двумя козырьками и ушами. Де Грот не носил усов, зато являлся обладателем бакенбардов и бородки клинышком, а волосы его отличались прямо-таки неестественной рыжестью.

Визитер увидел Дойла и Джека — в свою очередь, уставившихся на него — и немедленно извлек из-за пазухи небольшой пистолет.

— Я намерен избавить вас от перстня, что у вас в руке, сэр, — объявил голландец, глядя на сжатый кулак Джека. — И немедленно, в противном случае я вынужден буду арестовать вас за незаконное проникновение и кражу. На улице меня ожидают четыре солдата. Итак, что вам здесь надо?

— Вообще-то это здание принадлежит мне, — солгал Джек. — А вот вы кто такой, черт вас побери?

— Человек, явившийся за печаткой, которая вам не принадлежит.

— И кому же тогда она принадлежит? Здесь творилась какая-то дьявольщина, так что мне не помешает любое свидетельство.

— Мне доставит величайшее удовольствие посоветовать вам не лезть в чужие дела, — парировал де Грот. — Вы бесстыдно лжете. Немедленно отдайте мне перстень, или я позову солдат.

В этот момент беззвучно возникший за спиной голландца Табби огрел его по затылку набалдашником трости. Джек схватил выпавший из руки де Грота пистолет и, запихивая его вместе с печаткой в карман, проворно отошел в сторонку, наблюдая, как тот медленно заваливается набок прямо на кучу хлама.

— Как там всадники? — быстро спросил Дойл.

— Пока терпеливо ожидают, благослови их Господь, — сообщил Табби. — Впрочем, их терпение небезгранично, — он наклонился и стянул с голландца пиджак — безвольные руки оглушенного взметнулись и снова шлепнулись об пол. Де Грот застонал и перевернулся на спину, глаза у него были закрыты, он тяжело дышал. Дойл большим пальцем приподнял пострадавшему веко, продемонстрировав белок закатившегося глаза. Фробишер тем временем шарил по карманам снятого пиджака. Его добычей оказались бумажник и перевязанная лентой пачка бумаг. Наконец он отбросил пиджак в угол комнаты и вопросил:

— Так что мы, собственно, ищем?

— Откуда же нам знать? — развел руками Джек. — Что попадется!

Дойл вышел в переднюю комнату проверить обстановку внизу.

— Его бумажник прихватим тоже, — рассудил Фробишер. — Можно было бы и пиджак забрать, но у меня твердое правило не надевать одежду своих жертв.

— Один солдат слезает с лошади, — сообщил Дойл. — Указывает сюда и переговаривается с остальными. Пора уносить ноги.

— Черт побери, — выругался Табби, — даже сбросить во двор нашего друга не успеем?