Читаем Айн Рэнд. Сто голосов полностью

Не знаю. Из Польши, России — откуда-то возле границы между ними. Он работал на обувной фабрике. Российское правительство призывало молодых мужчин в армию, и поэтому его старший сын, дядя Айк, первым перебрался сюда, a потом начал рассылать приглашения. Дядя Айк говорил нам, что он приехал в Америку семнадцатилетним, a потом, когда нашел работу и устроился на месте, послал за своим отцом и остальными родственниками.

Гарри Портной был сапожником?

Точнее, он шил. Был кем-то вроде портного. Что, собственно, и означает в России его фамилия. Мы жили очень тесно. Мы называли тех, кого привели в Соединенные Штаты, «greenhorns, новичками». Так что мы привели в Штаты уйму новичков: Джо Липтон и Эйб Сатрин были новичками. Они приехали из России и Польши. Все они были нашими кузенами в разной степени.

Была ли ваша семья богатой или состоятельной?

Мы, безусловно, не были богатыми.

Быть может, Гарри Портной отдавал долги, приглашая родственников в Америку?

Не знаю, однако думаю, что в те времена поступали именно так. Там всегда было место для новых людей, и если кто-то хотел приехать, тогда они приглашали его. Они хотели увидеть эту землю текущей молоком и медом. Дедушка говорил мне, что Америка — лучшая страна на свете, и был счастлив оттого, что поселился здесь. Он любил свободу и тот факт, что семья его счастлива и растет, a что может больше радовать отца семейства?[39]

Что вы можете вспомнить о приезде кузины Алисы в 1926 году?

Я родилась в 1918 году, так что мне было тогда восемь лет. Моему брату Харви было пять с половиной. Она приехала в Чикаго для того, чтобы недолго погостить у нас. Мама сказала мне, что поскольку Алиса будет ночевать у нас, нам придется передвинуть кровати. Еще одной спальни у нас не было. Как и свободной комнаты для гостей. Нас было пятеро: дедушка, мой брат и я, мои мама и папа, все мы спали в двух спальнях и в столовой.

Мы с Харви всегда смеялись, потому что нам пришлось оставить для нее наши находившиеся в столовой кровати. У нас с братом были две небольшие койки в столовой, но нам пришлось оставить ее, так как там стояла пишущая машинка Алисы и там же спала она сама. Кажется, после этого я спала на кушетке. Наша столовая была довольно большой. В ней находились большой круглый стол и длинный буфет, на котором стоял телефон.

В нашей квартире были также большая кухня и гостиная. Одна из спален представляла собой небольшой альков; на самом деле это был крошечный уголок, а не настоящая спальня. Она была отдана дедушке. В ней было окно в передней стене. Кухня находилась рядом со столовой и с небольшой прихожей.

Какую музыку она любила?

Сижу на вершине мира[40] — помню, как она снова и снова пела эту песню живым и веселым голосом. Она доводила нас до безумия, потому что проводила ночи на ногах, а мы проводили на ногах весь день. По ночам она принимала душ и вообще бодрствовала по ночам. Не знаю, был ли у них душ в России, но купалась она по ночам.

Значит, она была очень энергичной?

Да, была. Думаю, она была счастлива здесь.

Какой она была тогда?

Не назвала бы ее хорошенькой. Она была угловата и слишком коротко стригла волосы. И еще была очень самоуверенна.

В каком смысле?

В смысле собственных идей. Всего, о чем она говорила. Когда мне было восемь, она не разговаривала со мной ни о чем особенно умном. Я никогда не вела с ней по-настоящему интеллектуальных бесед.

О чем она любила говорить?

Она много говорила о театре, о политике и о собственных идеях. И делала это очень взволнованно и с полной уверенностью.

Она располагала тогда четкими политическими убеждениями?

O, думаю так. Она ненавидела, ненавидела и ненавидела большевиков и всегда пользовалась этим словом. Она считала их худшими людьми на земле. Это они разрушили всю ее прежнюю благополучную жизнь, мирную жизнь, которую прежде вела ее семья. В этом она была непреклонна. Красных она по-настоящему ненавидела. И все время говорила об этом. Называла их убийцами, грабителями, ворами и так далее. Она ненавидела коммунизм.

Она скучала по своим родным?

Она всегда хотела, чтобы к ней приехала сестра; я знаю, потому что она сама мне это говорила. Элеонора. Она хотела, чтобы с ней была вся ее семья. Отец, мать и все прочие, но особенно хотела, чтобы приехала сестра. Она хотела, чтобы та повидала Америку.

Скажите, а Айн Рэнд писала свои произведения здесь или же привезла их с собой в 1926 году?

Она писала их прямо на месте. Пишущая машинка все время трещала.

Перейти на страницу:

Все книги серии Айн Рэнд: проза

Айн Рэнд. Сто голосов
Айн Рэнд. Сто голосов

На основе сотни ранее не публиковавшихся интервью Скотт Макконнелл создает уникальный портрет Айн Рэнд, автора бестселлеров «Мы живые», «Гимн», «Источник», «Атлант расправил плечи». Сосредоточив внимание в первую очередь на частной жизни этой масштабной личности, Макконнелл поговорил с членами ее семьи, друзьями, почитателями, коллегами, а также с голливудскими звездами, университетскими профессорами, писателями. Выстроенные в хронологическом порядке интервью охватывают широкий диапазон лет, контекстов, связей и наблюдений, в центре которых одна из самых влиятельных и противоречивых фигур двадцатого века. От младшей сестры Айн Рэнд и женщины, послужившей прототипом Питера Китинга, одного из основных персонажей романа «Источник», до секретарей и дантиста — знавшие ее люди предлагают свежий, временами удивительно откровенный взгляд на сложного и замечательного писателя, философа и человека.

Скотт Макконнелл

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары