Айн Рэнд

Зиновий Розенбаум, отец писательницы, всего в жизни добился сам. Он считал распространение идей самой важной вещью на свете и разделял идею индивидуализма. Этими отцовскими чертами писательница наделила многих своих персонажей.

Когда два очень способных и честолюбивых молодых человека, Говард Рорк и Питер Китинг, практически одновременно стартуют в профессии, наглядны успехи их профессионального становления. Улыбчивый и легкий, самый популярный в студенческом кампусе, обожаемый чертежниками фирмы «Франкон и Хайер», куда он попал после окончания архитектурной школы, Питер — посредственность и приспособленец. Он всегда находится под чьим-то влиянием, зависим от чужого мнения. Причины поражения Китинга Айн Рэнд объяснила емко: «Он предал свое Я».

Чтобы усилить воздействие на читателя и глубже расшифровать свое понимание идеи разумного эгоизма, автор пересыпает весь текст афоризмами, произносимыми отрицательными персонажами и хорошо знакомыми читателю советской литературы: «Кто был ничем, тот станет всем», «В регулируемом обществе человек чувствует себя в безопасности», «Бескорыстие — единственный путь к счастью». Айн Рэнд жестко и предельно откровенно обобщает: «Человек, который любит всех и чувствует себя дома всюду, — настоящий человеконенавистник. Он ничего не ждет от людей, и никакое проявление порочности его не оскорбляет».

Конечно, всё это о «рожденных ползать». Такая страстная пропаганда индивидуализма и эгоизма, очевидно, использована автором для того, чтобы сбить, снизить увлечение людей альтруизмом и благотворительностью. В этом публицистический пафос беллетристики Айн Рэнд и особенность ее декларативного стиля.

Айн Рэнд ни в коей мере нельзя отнести к тому типу авторов, которые, сев за письменный стол, не знают, что в конечном итоге выйдет из-под пера. При знакомстве с ее произведениями возникает стойкое ощущение схематизма и нарочитости, умозрительного подхода писательницы к формированию словесной ткани. Это как остов, как скелет будущего здания. Символические фишки, расставленные по всему полю текста, подгонка художественного материала под концептуальную идею, открытое формулирование автором любимых философских идей, откровенное конструирование психологически неубедительных персонажей книги — всё это очевидно.

Тем не менее, несмотря на эти недостатки стиля, «Источник» оказывает на читателя гипнотическое воздействие, вдохновляет его. С одной стороны, главный герой романа не замечает людей, не желает любить их, в его лексиконе отсутствуют слова «альтруизм», «благотворительность», «добродетель», «жертвенность», «милосердие»; с другой — он предан делу, инициативен и независим.

Влияние «Источника» на американского читателя колоссально, возможно, в том числе из-за воздействия на него эпического воодушевления автора. Особенно отличали это произведение американские архитекторы. Для кого-то из них роман даже стал источником в прямом смысле — источником вдохновения. Основатель Института архитектуры в Сан-Франциско Фред Ститт (Fred Stitt) посвятил свою книгу главному герою романа — «первому учителю архитектуры Говарду Рорку». Именно роман Рэнд, утверждают специалисты, впервые обратил внимание американского общества на архитектуру и ее общественное восприятие.

Для отечественного читателя, знакомого с творчеством великих русских писателей, с образами князя Мышкина, Алеши Карамазова, Платона Каратаева и других знаковых героев, очень важна тема доброты и ее роли в обществе, так что, скорее всего, он не сможет принять «новую моральную теорию» Айн Рэнд, построенную на себялюбии и индивидуализме как наивысших ценностях человечества. Да и поэтика беллетристического произведения может показаться ему бедной, схематичной, изобилующей штампами. Тем не менее роман «Источник» в литературной биографии Айн Рэнд стал переходным к могучей книге «Атлант расправил плечи».

Успех

«Источник» был опубликован тиражом в семь с половиной тысяч экземпляров. Поначалу продажи были крайне невысоки, книга появилась в нижних строках одного списка бестселлеров, потом пропала из него, затем появилась вновь. Всё это время автор, затаив дыхание, следила за судьбой своего романа. К осени 1943 года издательство решилось напечатать еще две с половиной тысячи экземпляров, хотя Айн Рэнд настаивала на пяти тысячах. Главный менеджер по продажам полагал, что общий тираж книги не сможет превысить десять тысяч, — и поспорил на один доллар с Арчи, считавшим, что к Дню благодарения книгу придется издавать еще раз. В ноябре, незадолго до праздника, менеджер зашел в офис Арчи и молча положил на его стол долларовую купюру.