Айн Рэнд

Второй труд Алисы Розенбаум значительно интереснее, нежели первый. Текст предваряет предисловие Б. Филиппова, где всячески клеймится Голливуд — продажная фабрика грез, «где звери расцениваются значительно дороже людей», истинное лицо которого искажено «гримасой болезненного, неестественно быстрого роста». Можно представить себе, какое отвращение эти слова могли вызвать у восхищенной, упоенной Голливудом Алисы. Ее текст, естественно, резко контрастирует с обличительным пафосом предисловия. В нем не найти ни одного отрицательного слова в адрес столицы мировой киноиндустрии — только восхищение и преклонение. В самом начале она пишет:

«Земной шар опутан кино-лентой, как сетью меридианов…

Плоские круглые коробки, с тысячами драм и комедий разлетаются по всем уголкам мира. И большинство их — из Америки.

Ее фильмы текут, как кровь, по киноартериям земли.

И есть сердце, толкающее эту кровь.

Есть место, держащее в руках все нити этих артерий: Город кино — Голливуд».

После этой преамбулы следует рассказ о возникновении этой фабрики грез и главных голливудских фирмах, о режиссерах и сценаристах, артистах и кинодивах, детях и животных, операторах, художниках, музыкантах и многом другом. Всё это Алиса преподносит так, как будто сама побывала в Голливуде, а не узнала о нем из выписанных из-за границы журналов.

Завершается книга предсказанием большого будущего столице мировой киноиндустрии: «И самый мощный телескоп не сможет показать нам конца того пути, который предстоит этому необыкновенному городу».

Брошюра о Голливуде написана в настолько восторженно-панегирическом тоне, что, вероятно, именно по этой причине ее пришлось предварить мрачновато-угрюмым пролетарским предисловием Филиппова. Видимо, здесь также проявилась бескомпромиссность Алисы: наверняка ее уговаривали писать в более критическом ключе. Отметим также прекрасный отточенный публицистический стиль автора. Остается лишь пожалеть, что это была всего лишь вторая — и последняя — работа Алисы, написанная на русском языке.

Брошюра о Голливуде вышла в Советской России уже после отъезда Алисы в Америку. 1926 г.

Семья

Как и Алиса, две ее сестры тоже не стали заниматься «прикладными» специальностями. Наташа училась игре на фортепиано в Петроградской консерватории — самом выдающемся музыкальном учебном заведении страны — вместе с Игорем Стравинским, Сергеем Прокофьевым и Дмитрием Шостаковичем. Мать одобрила выбор Наташи, так как, по ее мнению, музицирование было по-настоящему женской специальностью. Младшая, Нора, училась на художника, но позже стала, как и мать, учительницей.

Между августом 1921 года и февралем 1923-го по неизвестным причинам семья решила переехать. В 1923 году, согласно справке, выданной управдомом Анне Борисовне, они уже жили на новом месте: Дмитровский переулок, дом 16, квартира 5. В справочнике «Весь Петроград на 1923 год» также указывается, что учительница Анна Борисовна Розенбаум проживает по этому адресу. Более поздние справочники указывают, что в 1920—1930-е годы семья продолжала обитать там же и даже установила телефон с номером 187-37. Можно предположить, что эта квартира была несколько лучше прежней.

Анна Борисовна, по-видимому, стала в какой-то степени принимать советскую идеологию. По словам Норы Розенбаум, она была «розовой» — не то чтобы последовательной сторонницей большевистских идей, но всё же достаточно просоветски настроенной^{266}. Зиновий Захарович, несмотря на обещание никогда больше не работать на большевиков, не позднее 1925 года, когда Алиса еще была в СССР, стал работать врачом в Государственном институте медицинских знаний, располагавшемся на улице Большая Пушкарская, дом 40^{267}. (Это не согласуется с воспоминаниями Айн Рэнд, что он служил в одной из аптек.)

В этот период Алиса едва ли была особенно счастлива. В одном из писем 1927 года Анна Борисовна вспоминала, что ее старшая дочь могла часами рыдать, сидя у себя в спальне. «Я бы, наверное, умерла там через год», — скажет писательница много лет спустя^{268}. Тем не менее этот год будущая писательница прожила в лихорадочном и нетерпеливом ожидании глобальных перемен.

Глава четвертая АМЕРИКА

Письмо из Зазеркалья

Неизвестно, как бы продолжалась дальнейшая жизнь Алисы, если бы не короткое письмо на глянцевой заграничной бумаге, пришедшее на адрес семьи Розенбаум в начале 1925 года.