Айна. Роман-медитация

Мы смеемся, а он тут же отвлекается на свое ведерко и лопатку. Мороженое совсем растаяло, и мальчик бросает его в ведерко, присыпает песком, потом руками вымешивает получившееся «тесто» и начинает мазать свои ножки.

– Мама, смотри, загарный крем! – довольно сообщает он.

– Прекрасно, дорогой! Можно и мне немножко?

Малыш покрывает мамину ногу смесью песка и мороженого. Оба родителя с интересом наблюдают за процессом и изредка перебрасываются счастливыми взглядами. В это время возвращаются мокрые и довольные девочки, разбрызгивая соленую воду с волос. Капли попадают на старшего брата, он ворчит и пытается вытереть телефон краешком футболки.

– В последний раз я с вами всеми на отдыхе, слышите? – бросает он.

– Мама-а-а! А тут будут танцы? Мама, дай телефон, я включу музыку и буду танцевать, – требует одна из девочек.

Просьбу выполняет папа, и обе девочки начинают танцевать, взметая вихри песка.

– Красиво танцеваете! – сообщает малыш.

Похоже, ему вообще все в этой жизни нравится. Вот он – идеальный пример гедонизма!

– Ну вы не можете потише? Мне стыдно, что я с вами, – раздражается подросток. – Пойду посмотрю, нет ли тут проката серфов или сапов.

– Замечательный период, правда? – спрашивает у нас женщина, когда старший сын уходит. – Такое удовольствие наблюдать, как он ищет себя, плывет против течения, отрицает все вокруг. Очень важное время для любого человека, вы не находите?

Мы соглашаемся, и она продолжает:

– Дети в любом возрасте прелесть. Обожаю смотреть, как они растут, учатся на своих ошибках, совершают новые открытия о мире. У нас их четверо, и все разные – так классно проживать этот опыт.

Ее муж радостно кивает в подтверждение. Тут же оба отвлекаются на девочек, которые уронили телефон в ведро с остатками «загарного крема». Что за удивительная семья!

– Айна, получается, материнство – тоже удовольствие? – удивленно спрашиваешь ты.

– Еще какое, если ты не собираешься впадать в жертвенность и положить всю жизнь на воспитание детей! Ведь их не нужно воспитывать, нужно просто любить и быть рядом, мягко направлять и раскрывать таланты, давать ошибаться, совершать непоправимые поступки, испытывать боль, стыд, разочарование. Проживать с ними первую любовь и потерю домашнего питомца. Это непросто – быть родителем, но так прекрасно!

Подумай об этом завтра, а сейчас предлагаю испытать еще одно простое и доступное всем удовольствие. Догадываешься, о чем я? Мы давно не ели, поэтому пойдем поищем, где можно перекусить. Но сначала купаться!

* * *

Правда, это удовольствие – после перелета и стольких новых впечатлений освежиться в прохладном море, а потом неспешно прогуливаться по узкой улочке, ступнями чувствуя каждый камешек мостовой, словно идешь босиком? Ты увлеченно смотришь по сторонам, прислушиваешься к звукам, ловишь незнакомые запахи. Так и нужно постигать новое – всеми органами чувств сразу. Сейчас мы порадуем еще и наш вкус. Нет, я пока не знаю, где мы будем обедать. Выбирай, ты можешь зайти в любой ресторанчик, который тебя позовет.

Улочка идет наверх и снова вниз, словно мы гуляем по морским волнам. В городке тихо: наступило время послеполуденного отдыха. Я совсем про это забыла, надеюсь, нам удастся отыскать какое‑нибудь заведение, которое будет открыто. Я вижу, тебя заинтересовала вывеска с названием настолько выцветшим, что его невозможно прочитать. Давай зайдем!

Ты толкаешь давно не крашенную дверь, и она со скрипом открывается. В небольшом кафе пустота и полумрак, пахнет свежесваренным кофе и пряными травами. Здесь скрипучие половицы, простые деревянные столы и стулья. Вдоль стен тянутся полки, заставленные прозрачными баночками разной величины. В них все: от специй до засушенных цветов.

– Эй, тут кто‑нибудь есть?

Тут же за барной стойкой появляется кудрявая пухленькая женщина, похожая на булочку, в клетчатом переднике с оборками. Она воздевает руки к небесам и театрально восклицает:

– Антонио, куда ты подевался, негодник? Тут две сеньориты проголодались, а их никто не встречает? Что они подумают о нашем гостеприимстве? Это мой сын, оболтус, а вы присаживайтесь, присаживайтесь.

Антонио так и не появляется – не удивлюсь, если он задремал или потихоньку выскользнул из кафе, чтобы повидаться с одной из местных красавиц. Но я вижу, ресторанчик тебя смущает, а уйти неловко. Думаешь, здесь нам не подадут ничего, что тебя бы удивило? Давай все же доверимся этой приятной женщине и наугад закажем фирменное блюдо.

Нам приносят обычную лазанью на простой тарелке. Ни ресторанной подачи, ни особых ингредиентов. Ты изо всех сил пытаешься не показать радушной хозяйке своего разочарования и ждешь, когда она отойдет от столика, но женщина продолжает стоять рядом с нами и с нетерпением ждать нашей реакции. Я пробую лазанью первой, ты тоже осторожно подносишь вилку ко рту. Твои глаза округляются.

– О господи, это очень вкусно! – восхищаешься ты. – Я никогда не ела ничего подобного! Что вы туда добавили, волшебница?