АирЪ. 1 том

— Хм-пф! Папа, Вы… я обиделась! — прозвучал постепенно отдаляющийся голосок, а затем в отдалении рыдание под звук громкого цоканья сандаликов.

— Когда я вспоминаю, что у Вас таких уже три только родных и ни одной спокойной, мне становится Вас жаль, — пробубнил усатый.

— Дядя, нечего меня жалеть. В некоторой степени дочери это хорошо. Если сам не смогу всё решить, в том числе по текущей проблеме, не оставлю проблем своим детям. Пусть разбирается следующий преальма, — с усмешкой заявил Альмахан.

— Перейти к отчёту?

— Да, дядя. Начни с того, что ответил Светлейший Князь Минин-Алтайский.

— По его мнению, дети — побочная цель. Обломов талантлив, но кроме родства сейчас непримечателен. И его сила относится к Спутнику стихии земли. Силы потратил на побег, более десяти минут волны земли, в которую он вливал луны до упора. Хороший потенциал, но не для нападения британцев, — медленно зачитал усач, глядя в какую-то папку.

Меня же тем временем при помощи телекинеза вернули в люльку.

— Тогда выходит, что цель — учитель? — проговорил правитель Русского Альмаханства.

— Вот тут Николая Андреевича гложет сомнение. Малый показатель лун при данных обстоятельствах просто кричит о том, что мальчик что-то применил. И поэтому Светлейший Князь подозревает британцев в попытке нейтрализовать именно ребёнка, а не Петра Петровича, — произнёс усач, переводя взгляд с собеседника на меня.

— Передай ему забыть о мальчике. Тот проверен. Показатели низкие из-за недоношенности и стресса.

— Ну, он так и рекомендует. И целителя пенсионного возраста просит отправить обучать студентов в ЦИЦ, за тем заслуг много, да и смертность его подопечных многократно ниже средней.

— Что он рекомендует по поводу Чудоры?

— Кхм, записка уже истлела. Там он рекомендовал сдать ребёнка в Музей, а так же внести в его личное дело красную метку.

— Опростолюдинивание великого князя? А Минин-Алтайский всё тот же интриган, что и в академии. У него может быть скрытый умысел по такому развитию? Земли Петра Петровича к нему же отходят?

— Наследство рода Чудора и так богаче и многообразнее, мальчик не должен был претендовать на имущество своей матери-чудотворца или деда с его заслугами. Но Светлейший Князь официально уведомил нас, об отказе местного дворянства от «нейтрального наследия» и рекомендовал передать Чудоре. После лишения его титула, ему пригодится. Это почти цитата.

— И при этом он сказал про Музей? Но туда попадают лишь дети благородных или одарённые. Дядя, а может быть, для полноценной легенды нам его отправить в обычный детский дом?

— Кхям? — удивился усатый, я же просто промолчал.

— Если бы мы отправили его в Музей, но в личное дело была внесена красная метка на опростолюдинивание, то это было бы нелогично. А с учётом наследия Рогоза, так в реальности делать было бы опасно.

— Ты до сих пор веришь в эту чушь, что Рогоз Чудора приказал роду Красного Солнца беречь своих потомков? Кхм, простите за мою вольность, Всемилостивейший государь.

— Дядя, я сам просил наедине забывать про эти речи. Но про Рогоза я не верю, а знаю. Именно его сила активировалась в Янтарном Зале.

— Стой, то есть не сила Владимира Красное Солнце, а его сына?

— Да.

— Первый Преальма… аж мурашки по коже. Он что-то сказал? Он сам появился?

— Нет, только его голос и одна из его сил. Но он повторил строки, что есть в летописи.

— «Я не хотел оставлять следов в истории, но вы показали мне цветок, что я полюбил. Теперь вы в ответе за древо. Стоит прерваться роду Чудоры, как падёт Красное Солнце, а весь свет подчинится западным псам. Русь не минует сия судьба». Этот текст?

— Дядя, почему ты знаешь этот текст из секретной летописи наизусть? — удивился Альмахан.

— Тяжёлое детство, жестокие родители, — коротко ответил усач.

— Ааа, — понимающе протянул бывший Аист Красносолнце и продолжил. — Да, именно эти строки. Я тогда даже сразу и не вспомнил, кто сказал эти слова. Думал, что основатель рода или первый Альмахан.

— Понятно. Может, британцы в курсе подобного предсказания?

— Нет. Не должны. Да и предсказаний подобных этому в истории много. А ситуации в зале свидетелем был только я сам. Но всё равно большие вопросы по тому, как сохранить в живых Чудору. Из-за титула и рода, его нельзя усыновить. Будет расти близко ко мне, вероятность стать жертвой нападения ещё выше. Приставить охрану в Музее, опять же привлечь внимание. Так что обычный спокойный детский дом был бы лучшим выбором.

— Но ведь у него, по словам Светлейшего Князя, дар.

— Да я это и без него знал. Его дело подделано. Я получал письма с прошениями от Петра Петровича.

— И какой дар?

— Аир умирал дважды. Вместе с матерью и потом отдельно. Его кое-как откачали. Потом всем целителям советники подчистили память, а так же подменили дела.

— Негр? — тихо и вопросительно произнёс усач и дёрнул волосок, что торчал из «хвостов белок».

— Да. Но не по этой причине. Пётр Петрович за неделю до своей гибели прислал письмо, где уверенно сказал, что несколько раз видел тень своей дочери над внуком. И попрощался, попросив приглядеть, если что, за «Аирчиком».