Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 [СИ]

— Н-да-а… — криво усмехнулась девушка, отходя и усаживаясь на кровать (при этом ее пеньюар улегся вокруг стройных ножек бирюзовым веером, оголяя колени, и Шайн едва не застонал — теперь он точно уже не мог ни о чем думать, кроме того, что она могла бы взять его, если бы он справился с тестом). — Время вышло.

Кажется, это был приговор…

Представив себе, что уже завтра-послезавтра его могут отправить на рынок, или вообще в бордель (кому он нужен в нормальном гареме на тридцатом году жизни?), парень запаниковал. Эрекция, правда, спала, но лишь после того, как он вспомнил тот единственный вечер-оргию, когда его имели все, кому не лень. После той ночи, собственно он и оказался неугоден бывшей Старшей госпоже. Это была даже не паника — этот привет из прошлого прошиб до холодного пота.

Кэйтариона задумчиво откинулась на кровати, оперевшись на локти. Шелк пеньюара скользнул по набухшим соскам, возбуждая, и она решила, что хватит уже тестов, пора воспользоваться рабом и по назначению. В принципе, с этим зверьком все ясно — негоден…

Шайн стоял перед девушкой, стараясь понять, о чем она думает. Судя по заблестевшим глазам, шанс, пусть и призрачный, у него все-таки есть…

— Возбудись для меня, — прозвучало словно музыка для перетрухнувшего парня.

Только вот незадача… Он уже вспомнил свой персональный кошмар, угроза повторения которого наложилась на неудачный «экзамен». Внутренности скрутило в тугой узел отвратительного страха, и Шайн вдруг с ужасом понял, что не может выполнить команду.

Наверное, смятение отразилось у него на лице, потому что Кэйт резко поднялась, и подошла почти вплотную. Но сейчас от нее веяло не манящей близостью роскошного тела, а ледяным презрением к его никчемности. И это заставляло раба не просто нервничать, а по-настоящему паниковать. В голове образовался туман, будто просто что-то перемкнуло, и медленный счет госпожи, внимательно смотревшей на него, доходил словно через несколько слоев ваты.

— Семь… восемь… девять…

Шайн прикрыл глаза, желая зажмуриться и больше не просыпаться, потому что проклятое тело его подводило самым бессовестным образом. Он мог бы с этим смириться и получить свои заслуженные сорок пять плетей, или даже больше за такую провинность, но Старшая госпожа не будет наказывать. Вернее, может, и будет, но это — приговор его пригодности. Теперь уже окончательный и обжалованию не подлежит — он не выполнил ни одного из трех поставленных заданий… Немыслимо… просто немыслимо… Сердце, пытавшееся справиться со стрессом, словно взбесилось и, глухо бухая о грудную клетку, готово было выскочить из груди, прокачивая литры крови, насыщая бестолковый мозг кислородом, чтобы он мог найти достойное решение. Эх, не туда… сейчас было бы более важным снабдить совершенно другой орган, чтобы хоть что-то исправить…

— Десять… — слово, тихо произнесенное госпожой уже без раздражения и как-то грустно, словно она потеряла всякий интерес. Это резануло слух так, будто он был в пустом помещении, и сейчас в такой же пустой голове, отражаясь, металось это: «десять… десять… десять…»

Все!

Шайн даже не мог сказать — было ли это осмысленное решение, или ноги просто отказались держать его, но он бухнулся лицом в пол, не в силах протолкнуть даже обычное: «Простите, госпожа». Челюсти, кажется, просто свело, или это спазм застрял в горле…

— Эй? — нахмурилась Кэйтайриона, немного озадаченная таким поворотом событий. — Как тебя — Шайн? — девушка чуть было не забыла его имя, растерявшись.

Она же ничего ему не сделала! Ну абсолютно ничего из того, что могло бы вызвать такую реакцию… ну и дела… еще не хватало звать лекаря.

— Простите госпожа, — беззвучно шептали губы, только вот госпожа не могла прочесть по ним ни слова, лицо в пол — стандартная поза подчинения. А растерявшаяся Кэйт стояла над ним, размышляя, не принести ли воды на всякий случай?

Впервые она видела подобную реакцию на свое недовольство, и это ее слегка шокировало. Приятно чувствовать свою власть, добиваясь подчинения, но вот такого она не ожидала, и выглядело это довольно жалко… Мало того, еще и неприятно, словно она в чем-то могла быть виновата.

Девушка привычным жестом вцепилась в густую светлую гриву раба. Резко дернув назад, заставила поднять побледневшее лицо, увидела шевеление пересохших губ и странную поволоку в глазах. Коротко, без замаха ударила по щеке, прекращая постыдную истерику, и, удовлетворенно отметив прояснившийся взгляд серых глаз, выпустила светлые пряди.

Лицо мужчины приобрело осмысленное выражение.

— Простите, госпожа, я не могу… — хрипло выдохнул он, сгорая от стыда.

— Кхм… я как бы уже догадалась, — съязвила Кэйт. — И что мне с тобой делать теперь? У тебя есть хоть одно предложение?

— Я… я мог бы попробовать рукой… и кольцо-контролер…

— Руко-ой, — издеваясь, протянула Кэйтариона. — Рукой любой малек сумеет. Шайн, это возмутительно для выпускника Джордана!

— Я не закончил последний курс, госпожа, — признание в таком позоре заставило пылать аккуратные уши парня.