Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 [СИ]

— Не обманывайте себя, Эйну хуже сейчас, чем этому наглому выскочке, — прошептал Дэйниш, как всегда, удивительно точно угадавший ее мысли. — Он страдает и из-за того, что произошло с ним, и из-за того, что он вынужден был сделать с этим кретином. Переживает, не понимая, как на все это отреагировали вы, я и даже его жена. А ему сейчас выступать, между прочим.

Да, приближались последние выступления и конкурсы, придуманные для этой вечеринки. Из-за потери времени, уложиться до приезда первых гостей к ужину не получилось. Но показать задуманное очень хотелось, так что, посоветовавшись с Лейхио, девушка решила рискнуть.

* * *

Сначала выпустили Нэйклийанэ, давая Эйнри шанс еще немного прийти в себя.

Рыжик все то время, пока Айкейнури, Шайн и госпожа отсутствовали, видел перед собой одну и ту же картину. Двое мужчин замерли друг напротив друга, глаза в глаза. Два соперника. И пытаясь представить, что сейчас происходит там, в соседней с залом комнате, искусал губы до крови, переживая за Айка. Когда же он увидел вернувшихся парней, то совсем стало тоскливо на сердце. Постоянно так раздражающий и достающий его Верхний… Хотелось заплакать, или схватить это застывшее тело и трясти, пока оно не подаст признаков жизни, и в него не вернется прежний Айк!

Как же растормошить-то его?! Как дать понять, что он нужен ему, Нэйю? Что за вспыльчивым, наглым, самовлюбленным позерством он сумел разглядеть множество его скрытых достоинств!

Парень вспомнил вечер, когда госпожа забрала Шайна, а Айкейнури тогда спас его от какого-то особо настырного Верхнего и полночи слушал грустные песни под гитару.

Одна особенно чем-то запала Айку в душу и он в ту ночь попросил исполнить ее раза три, пока не выучил наизусть. И потом напевал иногда, особенно когда думал, что его никто не слышит.

Это была явно не очень подходящая для данной аудитории песня, прямо надо сказать. Старинная баллада о любви раба к своей госпоже, настоящей, искренней, всепоглощающей. Когда мужчинам еще дозволялось слишком многое. Говорят, были и такие времена на Венге. И вот этот раб застает свою госпожу — причем, в балладе о ней поется не как о хозяйке, а как о просто любимой женщине — с другим. И, вместо того, чтобы тихо уйти и не мешать, он врывается и убивает соперника. И потом падает перед госпожой на колени и протягивает ей меч, острием на себя. И просит пронзить и его этим же мечом, если она не сможет простить, принять и полюбить. И госпожа понимает, что так сильно ее никто любить не будет и соглашается быть только с этим рабом. Вообще только с ним одним. Красивая эмоциональная сказка для тихого вечера в гареме, так и не потерявшая со временем своего очарования, хотя уже вряд ли кто вспомнит имя автора…

Нэйклийанэ собрал в кулачок всю свою храбрость, закрыл глаза и представил, что они с Айкейнури снова одни, в его комнате. И даже «увидел», как тот сидит напротив него на кровати с ногами, а он сам — на полу, на ковре, играет эту балладу… Только для него. Только для Айка. Так, зажмурившись, и отыграл всю песню, до конца. И только услышав звуки аплодисментов, рискнул распахнуть глаза.

Нет, были, были строгие взгляды, но молодежь, разогретая постановкой Вилайди, аплодировала. И потом, баллада была спета с такой душой, с таким надрывом в голосе, что осуждать певца явно никто не стал.

Зато Айкейнури при первых же словах ожил и не отрывал взгляда от Нэйя ни на секунду, боясь поверить в то, что ради того чтобы просто сделать ему приятное, Рыжик рискнул собой, и рискнул не при трех госпожах, а при полном зале. Значит, он тоже кому-то дорог? И… Эйн дает ему зеленый свет? Теперь бы снова попасть в спальню госпожи, после всего того, что он натворил. Матерь Сущего, помоги мне, пожалуйста!

* * *

Потом поднялся Эйнри, подошел к Нэйю, взял у него из рук свою гитару, улыбнувшись, одобрительно потрепал парнишку по плечу и чуть подтолкнул в сторону кресла Кэйтайрионы. А сам подтянул струны, подстраивая инструмент под себя, и задумался, выбирая, чтобы такое спеть.

С утра он хотел исполнить одну песню для Айрин, одну — для жены. А сейчас… Сейчас хотелось спеть для Дэйна, причем как для друга, а не любовника. Для человека, который сегодня очередной раз дал ему понять, что они уже давно не соперники, что они переросли все эти иерархические глупости, и что именно на этого парня он может рассчитывать, что бы с ним не случилось.

К сожалению, все его стихи Дэйнишу очень мало затрагивали их дружеские отношения. Но есть же старинные баллады, одну из которых сейчас сыграл этот медноволосый заяц, причем, — Эйн был готов поставить на кон самого себя, так был уверен в своей правоте, — пел Рыжик для Айкейнури. Не зря у того от волнения кадык заходил вверх-вниз, как поршень.

Что ж, а он сейчас споет для своего лучшего друга. Подходящая по смыслу песня наконец-то всплыла в памяти.