Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 [СИ]

— Ну что ж, давай составлю этим некоторым компанию, — улыбнулся Шайнэ.

По пути в столовую к ним присоединился Дэйниш:

— Эйнри, доброе утро… — окинул он внимательным придирчивым взглядом друга, не решаясь спросить при Шайне, как у него прошла ночь с женой. — А в этом доме всех кормят?

— Конечно, — улыбнулся Шайн. — Думаю, меню не хуже, чем у вас…

Короткая заминка, позволила Рэйю, идущему следом за Дэйном, пройти вперед, и пробормотать, словно невзначай, но так, чтобы Эйну было хорошо слышно:

— Хорошо, что есть группа поддержки, а то сегодня многие расстроены, что остались ночью ни с чем…

— Это что, намек? — изумился Эйнри.

Видимо, Рэйю не терпелось высказать, пришедшую на ум очередную шутку, он обернулся:

— Ага… Я вот, тляшки-букашки, подумал, надо предложить Гейну утвердить приз в соревнованиях за внимание нашей госпожи… переходящий… в виде хрустального фаллоса…

Парни на секунду зависли, а потом дружно закатились смехом.

— Зря смеетесь, — постарался сделать серьезное лицо Рэй, хотя сам уже искусал губы, чтобы не заржать вместе с ними:

— Я даже знаю с кого надо делать эскиз… — кинул он выразительный взгляд на Эйнри, куда-то в область паха, и, не дожидаясь реакции, рванул вперед, хохоча во все горло…

— Вот паршивец, — восхищенно пробормотал Эйн, глядя шутнику вслед.

— Весело тут у вас, — утирая от смеха уголки глаз, признался Дэйниш.

— Ага, обхохочешься… — вздохнул Шайн, радуясь, что эту шуточку не слышал Айки.

* * *

Когда, с двумя подносами в руках, парни подошли к двери спальни Кэйт, в их головы одновременно закралась одна и та же мысль, и, вместо того чтобы с ноги открыть дверь и вломится, они тихо заглянули в щелку. Переглянулись, усмехнулись и пошли под пальму, завтракать. Тащится с подносами еще куда-то было лень, да и двое в спальне через некоторое время освободятся же, и тоже захотят позавтракать.

Глава 37

Айрин.

Матерь Сущего, как же я ужасно устала и морально, и физически… Сначала завела себе Мийлияша, нет, он конечно безумное очарование, и этот влюбленный взгляд… До сих пор… Но постоянное напряжение между ним и Дэйнишем, особенно пока Мий был здесь. Я чуть с ума не сошла, один ревнует, второй горюет… Дурдом просто, а не гарем для моей радости. Потом начались эти политические интриги…

Зачем? Ну, зачем я в них полезла? Ради детей? Ради детей денег надо было копить и вывозить их всех отсюда к чертов… к родной бабушке и дедушкам. Так я ж теперь на Венге просто канал «Культура» из вечеринок устроила, благо папа историк-литературовед и сама историческо — архивный закончила. В плане факультета очень удобно оказалось — всех институтских знакомых раскрутила на ссылки с тайными залежами. Эйн, бедный, устал диски к компьютеру закупать и добавлять, через день заканчиваются. И постоянно надо из этих залежей что-то найти, перевернуть, переработать, прокрутить…

Бедные дети видят мать только утром и вечером, весь день ползая по дому, предоставленные практически сами себе. Хорошо хоть Дэйн старается проводить с ними больше времени. Особенно с любимицей, доченькой, как он ее про себя называет, Айзарийэн. Конечно, при всех он никогда не называет ее дочкой, проклятое Венговское воспитание не позволяет, но и не госпожой, а по имени, Аза-а-а-ри.

Но вечером, перед сном, когда лежим вместе в кровати и рассказываем друг другу как прошел день: «А наша доченька…». И глаза блестят… Нет, парнишек он тоже любит, но доченька — это просто свет во мраке ночи.

Зато я сама больше мальчишек балую. Хотя из этой тройки очень сложно кого-то выделить отдельно — они же неразвяжи шнурки ботинки. Причем сейчас уже видно, что дочь будет вертеть двумя этими оболтусами, легко и непринужденно, со свистом. Может поэтому и тянет побаловать будущих жертв? Девочка-то растет с характером, не мамочке своей чета.

Распустила я своих мужчин, всего два года и хваленая Венговская дрессура полетела в тартаратары. Даже Вилайди теперь имеет свое мнение — конечно, заматерел мальчик. Режиссер в первом и единственном Венговском театре. На его открытие, 18 чэйровеня, собралась такая толпа народу, что мест не хватило. Артистам пришлось играть пьесу дважды, а сам праздник перенести на улицу. И во всей этой суматохе Вилайди и Рэйнийляш не просто не растерялись, они руководили целой толпой специалистов, актеров, ублажали зрительниц, мелькали везде красивые, уверенные в себе, просто глаза и душа радовались.

И не только у меня и Кэйт. Первая госпожа Венги предлагает за парней уже очень баснословные суммы.

У брата глаз начинает дергаться от количества ноликов, а вот Вилайди знает, что я его не продам. Один раз спросил, услышал в ответ: «Ни за какие деньги, пока сам не попросишь», и все. Верит. А Эйнри не верит… У них сейчас с Дэйном мода такая, считать меня стервозной и жестокой. А я что? Я имидж поддерживаю, мне не жалко. Вил же верит, что я по-прежнему добрая, и с ним можно позволить себе быть самой собой.