Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 [СИ]

— Ну что ж, чудненько, значит игра будет еще интереснее, как ты считаешь? — Кэйт запустила обе руки в волосы парнишки, на затылке, и очень нежно потянула его голову вниз, к спине, чтобы полностью открыть шею. По которой проложила дорожки из поцелуев… Никки выгнулся, стараясь грудью коснуться ее тела, потом просто замер, стараясь не дышать и не шевелиться.

— Отомри, Ягодка. Мне нравится видеть, как сильно тебе нравится то, что я с тобой делаю.

Выдохнув и тут же резко снова захватив как можно больше воздуха, Никки опять выгнулся, прижавшись своим телом к телу госпожи. А та с шеи уже спустилась чуть ниже, к ключицам и потом к соскам. Нежно поцеловав и слегка куснув их губами, девушка отошла на шаг и махнула рукой в сторону кровати: «Продолжим там». И оба, не сговариваясь, посмотрели в угол, где с прямой спиной и руками за головой стоял Айк.

В серых глазах была вина, в зеленых — сочувствие. Но Кэйт точно знала, что все делает правильно, и увидев сомнение в глазах Никки, сразу уточнила:

— Я ваша госпожа, Никки, и, в данном случае, его наказание — это не самодурная прихоть, на которую я тоже имею полное право, а продуманное решение.

Серые глаза перекрестились с зелеными и парень отвел взгляд в сторону:

— Простите, госпожа. И… Спасибо…

— За что, сладкий мой? — Кэйт решила, что уже хватит разговоров, и можно продолжить забаву. Поэтому толкнула стоящего перед ней парнишку на кровать, и сама стащила с него штаны, отшвырнув их в сторону двери.

— За то что вы… Это — вы, госпожа. — улыбнулся Никки, зажмурившись и расслабившись от очередной порции ласки.

Айкейнури каким-то седьмым чувством понял, что в комнату вошел его Ягодка, еще до того как услышал их перешептывание с Кэйтайрионой. Сначала он разозлился — с чего бы тому поздно вечером заявляться в комнату к госпоже? Но обостренным слухом услышав разговор, понял, что Никки попался не просто нечаянно под руку, а был расчетливо выбран. Это слегка расстроило — значит, его планировали наказать еще до того, как он забылся и позволил себе сегодня лишнего, на радостях. А он наивно решил, что вчерашнее поведение ему простили…

Ну а потом Айку стало не до размышлений, потому что его Ягодка начал тихо постанывать от ласк ЕГО госпожи. То, что Кэйтайриона, одновременно, госпожа и Никки тоже, из бедной головы вылетело. И тут Айк услышал такое, от чего в его голове вообще произошел маленький взрыв и только долгие годы дрессировки помогли остаткам разума удержать тело в приказанном госпожой положении. Он услышал, как стонет его Кэйт… Что Никки с ней там делает? Он свято был уверен, что так явно и столь громко выражать свое удовольствие госпожа может только с ним. Только он доводит ее до такого состояния, иначе почему она до сих пор предпочитает его всем остальным мужчинам? Бедный парень уже не понимал, к кому кого ревнует, его начинало уже потряхивать от напряжения. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать… Ничего… Айк начал бубнить про себя считалочку, из далекого лагерного детства:

Маленький мальчик
Сел на стаканчик,
В дудочку играет,
Госпожу забавляет.
Госпоже на потешки,
Нам на орешки.

Но полностью сосредоточиться и отключить слух никак не удавалось. Тогда, в надежде, что эти двое слишком сосредоточены друг на друге и никто ничего не заметит, парень заткнул уши. И тут же раздался голос Кэйт:

— Тебе как приказали стоять, Айкейнури?

— Простите, госпожа… — выдохнул Айк и снова сцепил руки за головой.

Даже смотреть на это чудо, умудрявшееся сочетать в своем облике мужественность и какую-то удивительную непорочность, которой Никки немного стеснялся, было до замирания сердца приятно. То, как он старался сосредоточиться, чтобы выполнить все, так, как подобает при общении с госпожой, когда она берет тебя в кровати и не привязывает, но тут же растекался жидкой медузкой от одних только прикосновений, заводило Кэйт не на шутку. Она специально теперь чередовала легкие скользящие движения острым язычком, выписывая узоры по его коже вокруг потемневших горошин сосков с такими же несильными укусами кончиками зубов, чтобы парень не слишком улетал из реальности. И очень рассчитывала потом сама получить полноценное физическое, а не только созерцательное удовольствие.

Особенно манили его губы, которые он то приоткрывал, стараясь глотнуть еще воздуха пересыхающим ртом, то закусывал, очевидно, вспоминая, что в комнате они все же не одни. Девушка специально почти склонилась к нему, для того, чтобы, когда она поднималась выше, к беззащитно подставляемой под ласку шее, касаться его полной грудью…

Чувствуя, что Никки уже с трудом контролирует себя, все чаще пытаясь выгнуться навстречу, желая получить еще больше, чем она предлагала, Кэйтайриона наконец-то отстранилась, удержав ладонями потянувшегося за ней парня, и улыбнулась: