Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 [СИ]

Что-то беспокойно как-то стало, надо пойти найти ее мальчиков и посидеть с ними рядом, пока они будут обсуждать закупки, затраты, бюджет и прочие нудные вещи. Утром она уже позанималась с Вилом, так что ее совесть чиста и дел у нее никаких нет.

* * *

Вошла в комнату, которую Эйнри гордо называл рабочим кабинетом и застыла. Дэйниш заблокировал правой удар ему в лицо, одновременно левой со всей силы ударил Эйна в живот, и брат на секунду согнулся от боли, этого хватило, чтобы ее волчонок применил скручивание, развернув противника к себе спиной, применил удушающий захват, а затем что-то сказал Эйнри на ухо и отпустил. То есть, на самом деле Дэйн сильнее Эйна?

— Интересный способ давать отдых глазам и мозгу.

Парни наконец-то заметили, что они в комнате не одни.

Дэйниш испуганно искал в глазах госпожи следы гнева или волнения. Хотелось повернуть время вспять и сделать все по-другому. Второй раз дерется с Эйном, и оба раза первый начинает драку. Правда, после того случая, перед церемонией, когда он спровоцировал блондинчика на секс, казалось, что драк больше не будет и у них будут ровные дружеские отношения. Тикусйо! Как же! Когда он словно в огне горит, а этот гад им играет. То на ухо что-то скажет, то во время тренировки сверху ляжет и губы к губам, в миллиметрах… А потом встанет, руку протянет — и все… Как приснилось. И Вилайди косо смотрит. Молчит, ничего не говорит, но смотрит как на гада последнего. Правильно, конечно, смотрит. Но, можно подумать, он виноват! Да он даже одно предложение принял! Симпатичный паренек был, молоденький, нежный такой, кончить с ним — кончил, а удовольствия никакого. Вот когда Эйн засаживал, сначала казалось, что звездочки из глаз от боли, а потом — волнами блаженство просто какое-то. И он снова готов, без ласки, без смазки, только бы чувствовать, только бы видеть, только бы знать, что иногда… Но у него ж — тикусйо! — характер. Один раз первым предложил — взяли. Теперь надо ждать, чтоб Эйнри предложил. А тот забавляется, провоцирует и больше ничего. Да и зачем он Эйну сдался? У него две госпожи и Вилайди на закуску. И тогда-то было непонятно, почему повелся. Пожалел, гад, наверное! И взял так, чтобы больше не хотелось. А ему хочется… Все равно хочется!

И вот сегодня блондинчик наконец размазал его по стенке: «Что, хочешь меня?». Заорать бы: «Конечно хочу!», но вслух: «Что, похоже?». А его — за воротник рубашки от стены и снова в стену: «Похоже, что ты готов лечь и под меня, и под Вилайди, лишь бы мы взяли тебя третьим. Такой зуд в заднице? Или госпожа ласки не додала?!». Гад, не смей про госпожу! Без того перед ней до сих пор за тот случай стыдно. «Что у нас с госпожой, тебя не касается! И третьим я к вам не пойду» — хотя и думал уже об этом.

Губы к губам, почти касание, его рука уже в штанах, мышцы живота сокращаться начинают, задница предательски сама раскрывается навстречу его пальцам, глаза начинает туманить… «Я сейчас отымею тебя тут, лицом в ковер, без предварительной ласки, и ты будешь стонать от удовольствия, как бордельная шлюха»- тикусйо, буду ведь… «Да!». Да, да! Ну, возьми же меня! Ты обещал! В ковер — так в ковер… Без ласки — так без ласки… Ну, не буду видеть твои глаза, когда ты вставляешь в меня… У меня хорошая память, мне твой взгляд по ночам снится, и я просыпаюсь, на спине и с одеялом палаткой. Или на животе и с пятном на простыне. В его голосе звучит изумление: «Что, согласен даже на такое?», и уже на ухо, ехидно так: «И смазку на тебя переводить жаль…». Обидно, до слез в глазах обидно, зачем он так?! Дэйн же не пристает к нему, не домогается, тикусйо! За что он его так?!

И тут блондинчик применил запрещенный прием: «Ва-алчё-ёно-ок!», нежно в ухо, тва-арь! Дальше до удара бывшего друга в живот ничего не вспоминалось. Обида, боль, злоба… А потом приятное такое ощущение его в своих руках. Покорного, тихого… И все отступило. Все сразу стало ясно. Тикусйо! Он кретин и забыл совсем, как было больно и хотелось провалиться от стыда: «У нас мальчик!». И это он и госпожа, а у него-то… «Это генетика, Эйн, ты не виноват. Так же как и я в том, что тебя хочу!» — сказал и отпустил.

Вдруг неожиданно: «Интересный способ давать отдых глазам и мозгу.» Госпожа! Тикусйо!!! Они устроили драку на женской половине дома, у него губа разбита, и… Да, синяк на скуле будет, точно. Блондинчик вообще в мясо, хотя он вроде по лицу и не бил. Только в самом начале. Так разворотить с одного удара?..

— Эйн, ты как? Зубы целы?!

— Отвали! — и вверх кулак с поднятым средним пальцем.

— Хорошо, мальчики, развлекаетесь, пока никого нет рядом. Красавцы. Оба. Кто первый начал?

«Я» и «Я, госпожа» — одновременно, почти хором.

— Понятно, значит накажу двоих. Драка между рабами со следами на лице у каждого, да еще на женской половине. Да еще и в присутствии госпожи.

Последнее обвинение было несправедливым и Дэйн не выдержал:

— Нечестно! Мы без вас начали драку! И драку начал я.

— А он тихо сидел, с бумагами разбирался? Ты подошел и вмазал ему в лицо с такой злобой, что скулу свернул?