Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 [СИ]

По всему выходило, что письмо во дворец писать все-таки придется. Сейчас они выкупят кусок соседской земли, и, возможно, потом подарят его Кэйт обратно, например, на рождение дочери. Но если ее мамочка продолжит посещать игровые клубы, то распродажа земли продолжится. А скупать все соседское поместье им и невыгодно, и денег свободных не хватит. Так что у Эйлиорины надо искать тормоза. Чем Сабина с Лейхио и Кэйтайрионой и занимались сегодня целый день. Не нашли. Поэтому завтра Кэйт приедет к ним, писать вместе с Сабиной письмо во дворец. И заодно полюбуется на лицо Эйнри. И спину тоже. А рядом будет мелькать такой же раскрасивый Дэйниш. И злобный Вилайди.

Сразу будет понятно, что у нее в гареме мирная, дружественная атмосфера.

Черная дыра им всем навстречу!! Что же все так сложно-то?!

* * *

— Ма-ать сущего, что же так темно-то?!

— Тихо ты, госпожу разбудишь! Она потом расстроится и ругаться будет… Тикусйо! Губу же больно, зараза! Не лезь ко мне, маньяк! Вилайди разбудишь… Тля, ты сегодня уже был в моей заднице…

— Так это суррогатом, а сейчас все исключительно мое…

— Ты мне там все до мяса разделал, гад! И теперь туда пальцы еще… Тварь!

— Ну давай же, давай… Подыши мне в ухо, как ты умеешь… Давай! У тебя же уже стоит, я чувствую!

— Тикусйо! Ты га-ад! Больно же! Губу хоть не трожь! Не-ет…

— У тебя кровь пошла… Дай слижу…

— Маньяк!

— Где-то здесь в тумбочке масло иши лежало, надо найти и…

— Включайте свет, мальчики.

Тишина. Две пары виноватых глаз смотрят в сторону кровати…

— Простите, госпожа! Мы не хотели… А где малек?!

— Ждет тебя в вашей комнате. Ты же обещал сегодня быть с ним…

Эйнри покраснел, опустил виновато глаза.

— Я тогда пойду к нему, да, госпожа?

— Нет. Сначала я хочу с вами двумя поговорить. Серьезно.

Парни переглянулись, грустно вздохнули…

— Мы будем только общаться. Раз вы против…

— Я еще ничего не сказала, Дэйниш. Я не против. Меня беспокоит то, что страдает Вилайди.

Эйнри задумчиво пинал ногой угол ковра. Дэйн, тяжело дыша, потому что гасил остатки возбуждения, закусив губу, смотрел в одну точку и накручивал себя до состояния «я, кретин, во всем один виноват…»

— То есть, вы мне не можете предложить решение проблемы, когда вы продолжаете общаться, и Вил при этом не страдает? Эйнри, ты его любишь или наигрался уже?

— Госпожа! Малек… Я… Он… Вы не поймете…

— А ты постарайся объяснить.

— Малек — он нежный, ласковый. Ему цветы, сладкое с рук, за ушком почесать, от кошмаров ночных спрятать.

— И ты от этого устал?

— Да нет же! Я… Мне иногда разрядка нужна. Я с вами ласковый, с ним ласковый, с госпожой Кэйтайрионой ласковый. А я не такой! Не всегда такой. Мне иногда хочется… А малек сейчас уже не поймет…

— Ты даже не предлагал ни разу! — в дверях стоял заплаканный и злой Вилайди. — Тебя на нем перемкнуло и все.

— Ты видел, как я его беру?!

— Да!!!

— И ты думаешь, я смогу взять тебя так же?

Вил сначала молодым петушком гордо выпрямился, чтобы сказать «Да!», потом задумался, очевидно, представил, и тихо, еле слышно: «Нет».

— Все! Я хочу спать, а не устраивать разбор полетов в ночи… — Эйнри, обняв Вилайди, уже почти вышел, но вдруг вернулся. Резко схватил Дэйниша за рубашку, со всей силы швырнул на кровать, рядом с Айрин, сел на него сверху:

— И если ты сейчас напридумываешь всякой ерунды… — снова приподнял за рубашку и со всей силы, с утяжелением собственным весом в плечи — шварк! — …и завтра будешь изображать из себя целку-недотрогу с идеей фикс «Ах, оставьте меня страдать и мозгопариться!»… — снова приподнял за рубашку, руки в волосы на затылке, и губами к губам, с силой, опять до крови, — … я тебя изнасилую при всех в гаремном зале, и ты будешь стонать подо мной и умолять не останавливаться!!!

— Буду… — Дэйниш, закрыв глаза, выгнулся в бедрах навстречу Эйнри, пальцами сминая одеяло…

Эйн, нагнувшись, сначала нежно слизнул тонкий кровавый ручеек в уголке рта, потом языком обрисовал губы Дэйна и очень-очень нежно поцеловал. Оторвался. Облизнув чужую кровь, повернулся к Айрин. Девушка испуганно замахала на него руками, но, потом, сложив губки бантиком потянулась к брату. Эйнри, усмехнувшись, изобразил на лице похожую моську и тоже потянулся к сестре. Звонкий «чмок» и веселый смех.

— Спокойной ночи, госпожа!

Потом подошел к притихшему в дверях Вилайди, обнял, поцеловал в макушку.

— А ты, малек, мой личный рыжий котенок, и тебя я буду чесать за ушком, гладить по шерстке, поить молоком и баловать. И не смей устраивать мне сцены из серии «А почему ты меня не насилуешь!», понял?

— Да, Верхний!

— Супер! Я вас всех люблю, просто сил нет как! Пошли спать, малек.

Когда за Эйнри и Вилом закрылась дверь, Дэйниш быстро сел.

— Мне уйти?

— Зачем?

Дэйн тихо сидел на краю огромной кровати, смотрел в окно, ничего там не видя. Потому что мысли его были далеко-далеко… О тех, кто был в соседней комнате и о той, кто на кровати рядом с ним.

— Вы меня презираете?

— Тебе Эйн четко сказал — мозготрахом не заниматься!

— Госпожа… — с укором в голосе.

— А что?! Слово, наиболее правильно выражающее то, что ты сейчас делаешь.

— Он сказал «мозгопариться», я запомнил.