Айрин, графиня из Бездны. Книга 2 (СИ)

— Что? — удивилась Русалка, вырванная из своих грёз — Мстить вам? За то, что вы на меня напали? Свет Всемогущий, что же мне, каждый раз бить вас по рукам, едва вы начнете воплощать свои желания? Да никогда в жизни! Представился удобный случай — вы им и воспользовались. Возможно, вышло не так, как мы рассчитывали, но всё равно славное получилось представление.

— Представление? — удивленно переспросил Епископ.

— Конечно. Называется «Ночь, когда люди потревожили Бездну». Думаю, каждый, кто его увидел, не забудет о нём до самой смерти.

— Мы убили твоего брата.

Русалка внимательно посмотрела на Хаша, и тот почувствовал, как внутри разливается холод.

— У меня нет братьев — ответила Русалка — Нет сестер. Нет отца и матери. Семьи. На Свете у меня нет ни одной родной души. Талли был лишь замечательным… партнёром? Другом? Мне нравилось его отношение — он знал обо мне больше всех, и при этом не боялся меня и не заискивал. Одно плохо — он все никак не мог привыкнуть, что её больше нет.

— Её? — недоуменно спросил Епископ.

Рука Русалки, лежащая на постели, незаметно накрыла ладонь Хаша. И тут же с силой вцепилась в неё, едва не сломав Эдмону пальцы. Епископ, вскрикнув от боли, рванулся в сторону, и Русалка тут же отпустила его и спрятала руки за спину.

— Довольно о Талли, поговорим о нас. Сколько ещё ты намерен сидеть в своей норе?

— Пока… — Хаш замялся, не зная правильного ответа.

— Пока меня не убьют? — закончился Русалка — Что же, это кажется несложным, верно? — девочка потянулась и достала кинжал, лежавший у Эдмона на прикроватном столике — Возможно, я такой же человек, как и вы все, из плоти и крови. Если меня порезать, то я закричу от боли, а если хорошенько постараться — то истеку кровью — говоря это, девочка приставила лезвие к руке, а затем медленно, надавливая, провела по коже. Металл, коснувшись плоти, покраснел и нагрелся, а едва лезвие поцарапало кожу, как железо побелело и капли раскаленного металла упали на кровать, прожигая одеяло и простыни. Хаш дернулся, попытавшись отползти подальше.

— Надо же — с деланным удивлением проговорила Русалка — Действительно, меня, кажется, не убить простым оружием — оплавленный клинок отлетел в угол комнаты — Но у вас наверняка есть какой-то план, верно? Что-то вроде личной помощи Света. Или благословение Четверых. Нет? Странно. На что же тогда ты рассчитываешь? Сидеть под землёй, пока смерть не придёт за тобой?

— Тебе-то что?

— Меня угнетает мрак в городе. Меня воротит от того, что всякая мысль и движение остановится, замрут из страха передо мной. Ты забился в угол и дрожишь от собственной тени — а чего ради?

— Ты что же, хочешь, чтобы я начал действовать?

— Я хочу, чтобы ты взял на себя ответственность за свои поступки — ты и вы все. Хочешь сидеть в замке под охраной — пожалуйста. Но пусть это будет лишь твоим решением. Прекрати винить меня в своем затворничестве. Расправь плечи, дыши полной грудью!

— Ты хочешь, чтобы мы снова сразились с тобой? Хочешь убить нас в бою?

— Я? — воскликнула Элли, положив руку на грудь — Та, что так ценит жизнь? Даже стражам, что пришли за мной, я дала шанс одуматься. Повторяю, лично я не желаю больше никого убивать. Всё, чего мне хочется — чтобы течение жизни продолжалось. Я даже отрекусь от своей власти в городе, и верну вам дочь Холдгрейва.

Видя недоверие в глазах Епископа, Русалка вздохнула и соскочила на пол. Она прошла в центр комнаты и встала между солдатами. Епископ удивленно моргнул — ему показалось, что стало темнее, и лишь серебристые волосы Элли испускали свет, озарявший всю комнату.

— Клянусь — серьезно и тожественно произнесла Русалка — Пока вы живы, Я пальцем не трону тех, кто был в том зале и сражался с Талли — и не причиню вам вреда, сама или через своих слуг. Все случилось так, как случилось, и каждый сам выбрал свою судьбу.

— А когда мы умрём? — с тревогой спросил Епископ, приподнимаясь с постели.

— А когда вы умрете, ваши души попадут или в руки к Свету — и тогда до них будет не добраться, или в лапы к Изнанке — и тогда я буду меньшей из ваших проблем. Поверь, Хаш, у меня нет власти за последней чертой.

— Значит, ты отказываешься от мести и возвращаешь дочь Холдгрейва, так?

— Верно. А всё, что требуется от вас — продолжить жить. Да, и ещё — скажи мэру, пусть прекратят охоту на моих людей. Это их нервирует.

— Барон не остановится.

— Личная месть барона меня не интересует. Я про преследование со стороны властей. Уверена, ты сможешь правильно донести мою мысль — и до графа, и до барона.

— Дочь Холдгрейва… что с ней сделали? — с заминкой спросил Хаш.

— Ничего из того, о чём ты подумал — ответила Русалка.

— Она здорова? Невредима? — уловив мимолетное колебание, продолжил спрашивать Епископ.

— Она… невредима и почти здорова — ответила Элли — В плену её не мучили. Но вот её разум… боюсь, тут поможет только время.

— Граф может не согласиться — покачал головой Хаш — Он очень привязан к Холдгрейву.