Айрин, графиня из Бездны (СИ)

— Быстрая, как змея, и бешенная, как стрыга — орал трактирщик, когда Гунн его резал.

— А глаза у неё синие-синие, прям как самое чистое небо — шептал он в беспамятстве, когда его убирали со стола.

В конце концов Харнет поверил ему и отпустил, заплатив тридцать серебряных — по монете за каждую рану. Гунн хотел убить трактирщика, но Мейсон сказал, что Чёрное Пламя тоже захочет поговорить с ним о брате и выяснить, как так получилось, что трактирщик — выжил, а Тилль — нет. А если у Свирепого так чешутся руки убить свидетеля, то потом он сам пойдёт рассказывать Эдди, что да почему там произошло. После этих слов прыти у Гунна поубавилось.

Но сегодня к ним с утра начали приходить выходцы из Ледфорда, так что ещё до вечера в команду мог попасть кто-нибудь и похуже Людоеда.

Сейчас, например, за столом Герцогов сидел старик в маске, с повязкой стражника на рукаве, и оба брата, разговаривая с ним, явно нервничали. Риз «Три Щепки», который сидел на входе и принимал всех посетителей, чуть со стула не упал, когда этот старик ему представился. Через две минуты уже половина зала смотрела на нового гостя с ненавистью, а тот, словно ничего не замечая, спокойно продолжал разговаривать с братьями. Переговоры быстро закончились, и через пять минут старик поднялся и пошёл к выходу, не глядя по сторонам.

— Ну и славно — громко сказал Гунн, провожая старика взглядом — Нам ещё такой падали не хватало.

Гость даже не замедлил шага.

— А кто это? — осторожно спросил Уорен.

— Чёрный Страж — ответил Грош — Немало нашего брата он отправил на каторгу или в Бездну.

— И он сидел в Ледфорде? — удивился Серый — Разве туда сажают стражей?

Вой куорга прервал его слова. Тут же ему в унисон зазвучал второй.

— Молчать! — заорал Джорнет и швырнул стакан себе за спину. Тот разлетелся вдребезги, ударившись о металлические прутья, и обдал обоих зверей брызгами рома. Те тут же начали себя вылизывать.

Когда-то Харнет захотел себе ручного куорга, и притащил крохотного зверя к себе в берлогу. Джорнет немедленно приобрёл себе такого же. Так братья обзавелись зверьми, которых со временем рассчитывали приручить. Немало крови пролилось, прежде чем стало ясно, что куорги так и останутся дикими. Когда Харнет переехал в Водоворот, один угол в парадном зале закрыли решётками, и поместили туда зверя. Его жуткий вой то и дело разносился по дому. В стене пробили слив, и раз в неделю угол заливали водой, смывая грязь, что не добавляло куоргу настроения. Спустя время Джорнет посадил сюда и второго зверя. Поверх решётки не было никакого настила, и братья любили сбрасывать людей в этот угол. Зрелище выходило забавным, но уж больно кровавым, и Серый избегал на это смотреть.

— Так зачем этот страж пришёл сюда? И почему мы его не убили? — спросил Уорен Гроша, едва звери заткнулись — И как он вообще оказался в Ледфорде?

— Многовато вопросов, а? Это было давно, лет двадцать назад, а может и больше. Тогда городом правили совсем другие люди. Этот старик днём служил в Страже, а ночью творил своё правосудие. Он убивал всех подряд — и бедняков, и отбросов, и богатых, и благородных, и даже своих собственных братьев-стражей. Когда наконец поняли, кто он такой, и арестовали, то для него захотели развести костёр — первый за двести лет! Да не получилось.

— Чего так?

— Говорят, он сын шлюхи и короля, ещё того, прежнего. Вот и не посмели пролить его кровь. Заперли в Ледфорде, да там и оставили гнить навечно. А он двадцать лет просидел — и дождался! Видал, как ходит? Будто бы и не сидел вовсе! Говорят, чтобы его схватить, самого принца вызывали.

— Я слышал, он сжёг половину пристани и убил полсотни стражников, прежде чем его скрутили — заметил Красавчик.

— Во-во — поддакнул Грош — Пойди, убей такого.

А люди продолжали приходить и уходить. Из Ледфорда уже было семеро — почти столько же, сколько капитанов у братьев. И каждый гость оттуда мог стать новым капитаном. Но хватало и других посетителей. В это неспокойное время многие захотели перейти на сумрачную сторону и пришли проситься в команду. Уже человек двадцать новеньких прошли отбор и присоединилось к пирующим. Их встречали грубыми шутками и тычками, но в недалёком будущем они станут своими. «Братьями». А пока они пили, веселились и старались произвести впечатление, становясь всё смелее и разговаривая всё громче. Совсем скоро Барни Двойка достанет свой инструмент и заведёт новую песню, а уж тогда всё сборище придёт в неистовство.

— Да не горюй ты так, Серый — сказал Грош — Тебе с этих новичков тоже перепадёт — получишь помощников по своим делам!