Айрин, графиня из Бездны (СИ)

Хор возмущенных голосов вторил ему. Пользуясь всеобщим смятением, в Зал проскочил человек, с самого утра сидевший в приёмной. На него не сразу обратили внимание, и он, устроившись в углу, прислушивался к спору и что-то яростно писал в своём блокноте.

— А чему вы так радуетесь, господин Патен? — наконец заметил один из советников проскочившего. Эрих Патен был редактором столичной газеты. По закону, принятому Королём — Затворником, на заседаниях Совета могли присутствовать представители горожан и различных профессий. За прошедшие годы многое поменялось. Газетчики были последними, кто сохранял часть своих прав — уже не присутствие на заседаниях, но беспрепятственный вход в любое государственное учреждение. Здание редакции сожгли ещё в начале беспорядков, и Патен клялся, что это сделано умышлено, призывая Совет найти преступников. Пользуясь своим правом, он уже два дня беспрерывно находился в Ратуше.

— Ну как же, господин Сайзен, день только начался, а у меня вся передовица заполнена! — радостно отозвался редактор — Боюсь, к вечеру у меня закончится блокнот.

— Но ведь вам сейчас негде печатать свою газету?

— А, был бы материал, а способ донести его до жителей — всегда найдётся.

Тем временем через открытые окна в зал стал проникать шум приближающейся толпы. Это был слитный рокот, состоящий из тысячи голосов и подобный морскому прибою, с той разницей, что он не откатывался, а постоянно увеличивал свою громкость.

— Сколько у вас тут солдат, Рендроу? — поинтересовался у капитана стражи секретарь совета.

— Две сотни, советник. Но я уже послал людей, через час сюда прибудут ещё пятьсот.

— Через час они нам уже не понадобятся — мрачно заметил барон Клиффорд — Бездна вас забери, капитан! Я бы пригласил своих гвардейцев, если бы знал, что вы так беспомощны.

Шевалье, чувствуя свою вину, молча проглотил это оскорбление.

— Храни нас Четверо — прошептал барон Шатри, глядя на приближающийся человеческий вал.

Столпившиеся у окна вельможи с тревогой смотрели, как ближайшие улицы заполняет народ. Как вода отступает с берег перед волной, там и вся прилегающая к Ратуше территория обезлюдела. Лишь по косвенным признакам — брошенным кучерами каретам, обронённым перчаткам, забытым тросточкам на лавках и перевернутым в спешке столикам уличных кафе — можно было догадаться о том, что недавно тут гуляло множество людей. Даже деревья, высаженные аккуратными рядами, замерли в ожидании шторма.

Тысячи людей, с оружием и без, под крики, свист и проклятья выливались с улиц на аллеи рядом с Ратушей. Все кустарники и цветы на клумбах были безжалостно вытоптаны, но советников больше беспокоило, как ненадежно и слабо выглядит цепь солдат, выстроившихся во дворе Ратуши вдоль ограды. Когда люди подошли вплотную к решётке и начали просовывать через неё руки и, хватаясь за прутья, шатать, пробуя на прочность, у кого-то не выдержали нервы.

— Стреляйте — выкрикнул советник Сайзен — Чего вы ждёте?

— Не вздумайте! — тут же возвысил голос секретарь — Господа — обратился он к советникам — Возьмите себя в руки. Мы же представляем короля, а вы теряете голову от горстки обозлённого народа.

Эрон Сальди постарался придать голосу как можно больше уверенности, хотя его тоже пугала толпа за окном.

Тем временем из собравшихся внизу вышли несколько человек под белым флагом и потребовали впустить их. Разрешение было дано немедленно. Двое солдат приоткрыли ворота, и как только последний из представителей зашёл, тут же их захлопнули. Всё это вызвало в толпе волну смеха и свиста. Под конвоем из десяти солдат представителей проводили в зал заседаний, где их с нетерпением и беспокойством ожидали взволнованные советники. Лишь священник, сохраняя спокойствие, продолжал составлять своё письмо, да редактор, радостно улыбаясь, потирал руки в предвкушении интереснейшего материала. Секретарь, спохватившись, приказал удалить его, и под протестующие вопли двое солдат выволокли господина Патена наружу.

Представителей было семеро — безоружных, невысоких, одетых в рабочую одежду, но на лице у каждого читалась решимость.

— Доброе утро, господа — поклонился тот из них, что нёс в руках белый флаг — Меня зовут Дерек Ванроу, я старшина торговцев Нового Города. Я и мои товарищи пришли сюда как представители всех простых жителей города

— Хотелось бы узнать, господа, что всё это значит? — поинтересовался секретарь, оглядывая группу представителей.

— Это значит, что у людей накопилось достаточно просьб, и они собрались и явились сюда, чтобы их высказать.

— Просьб? Просьбы, которые говорят таким образом — секретарь указал на окно — больше походят на требования и угрозы.

— И всё-таки это просто просьбы. Не их вина, что Совету потребовалось десять тысяч человек у Ратуши, чтобы наконец услышать голос народа.

— И что же там у вас?

— В последнее время в городе стало неспокойно…

— О, мы заметили! — воскликнул барон Шатри.