Айрин (СИ)

— По сайкаирянской традиции это — предложение мира. Если в ходе сражения одна из сторон выносила кубок, наполненный вином, другая сторона прекращала бой и выслушивала условия мира. Я люблю тебя, Кимао, и сожалею обо всем, что сделала и наговорила. Если бы я и могла повернуть время вспять и изменить свою судьбу, то единственное, чтобы я бы оставила неизменным — это связь с тобой. Вино в бокале — моя горечь за содеянное. Если ты выпьешь его до дна, значит, ты меня прощаешь.

Кимао молчал. Затем опустил глаза и посмотрел на бокал.

— Не уверен, что такая традиция существует.

— Можешь спросить у Айрин или моего отца: они врать тебе не станут.

Данфейт опустила глаза в пол и тяжело вздохнула. Наверное, он не станет ничего пить. Слезы стали душить Данфейт и она, помахав перед лицом ладонью, засмеялась:

— Но, попытаться ведь все равно стоило!

Кимао выхватил бокал из ее рук и одним махом влил в себя вино.

— Спасибо, — прошептала Данфейт, забирая бокал из его руки.

Она ждала, что он ее поцелует, но Кимао вновь прислонился к стене и устало взглянул на нее.

— Значит, все равно уйдешь? — теряя надежду на то, что он останется, спросила она.

— Я очень устал.

— Понятно… В конце коридора есть выход на лестницу. Твоя комната, ведь, недалеко от моей?

— Совсем рядом.

— Тогда, ты без труда ее найдешь.

Данфейт развернулась и еще раз посмотрела на него.

— За каждый из своих поступков я готова нести ответственность.

— К чему ты это говоришь?

— Потом поймешь, — ответила Данфейт и зашагала в сторону выхода, оставляя Кимао одного.

* * *

Далеко за полночь праздник был окончен, и гости не спеша разошлись.

— Ты к себе? — спросила Айрин, глядя на Данфейт.

— Да. Пойду отдыхать. А ты?

— А тоже скоро пойду, — улыбнулась Айрин, продолжая сидеть на стуле, выпрямив свою спину и гордо приподняв подбородок.

— Девочки, Вы идете? — позвал отец, поднимаясь по лестнице вверх.

— Да, папа, — ответила Данфейт в то время, как Айрин промолчала.

— Ну, давайте… Завтра всем придется рано встать.

Айрин видела, как сестра мнется, пытаясь что-то сказать.

— Не стоит, — произнесла Айрин. — Со мной все будет в порядке.

— Он вернется. Райвена Осбри голыми руками не возьмешь!

Айрин улыбнулась и кивнула сестре:

— Иди уже. Твое вино давно подействовало.

— Ты поняла?

Айрин укоризненно посмотрела на сестру и тут же отвернулась.

— Ясно. Ну, все, до завтра.

— До завтра, Данфейт.

Кто-то выключил верхнее освещение, оставив только настенные ночники, и зал погрузился в полумрак. Айрин взглянула на свою пустую чистую тарелку и, отодвинув ее, облокотилась о стол, закрывая ладонями лицо. С момента своего пробуждения Айрин мысленно обратилась к Райвену уже несколько сот раз. В ответ ничего, кроме молчания. Вот встретятся, она ему устроит… Никакого секса! Будет сам себя удовлетворять! Юга… Юга, помоги ему… Глаза Айрин закрылись сами собой, и она поняла, что засыпает. Где бы он ни был, что бы ни делал, помоги ему, Юга.

* * *

Данфейт брела по темному коридору вперед, подгоняемая жаром, в котором полыхало ее тело уже несколько часов. Кимао выпил все до дна и наверняка уже догадался, что именно она добавила в тот бокал с вином.

Дверь в его спальню оказалось не заперта. Данфейт вошла внутрь и закрыла ее за собой на замок. Кимао сидел на полу возле окна и смотрел на собственное отражение в приглушенном свете включенного у кровати ночника.