Айрин (СИ)

— Меня заперли в этой камере и до сих пор не предъявили никаких обвинений. Круглые сутки здесь горит яркий свет. Он не мешает мне спать на жесткой койке, которая стоит в углу этих апартаментов, но все же он меня раздражает. Здесь есть туалет и душ: они за дверью, которая тоже покрыта меркапзаном. С обеих сторон. Где бы я ни оказалась в этой камере — меня постоянно преследует собственное отражение в стенах, покрытых этим амирским напылением. Еще меня угнетает цвет моего костюма. Он красный. Ядовитый красный цвет с номером на груди и спине. На моих трусах и лифчике то же есть номер. Судя по номеру, меня зовут «310217». Когда мне приносят еду и сменное белье, в камере включаются генераторы силового поля. Их звук выводит меня из себя. Он такой же мерзкий, как и запах антисептика на моем постельном белье, как и этот номер на моей груди, как и цвет этого костюма, как и этот гребаный свет, который они никогда не выключают!!! — Айрин поднялась с места и, попыталась оторвать стул, на котором сидела, от пола.

— Вы можете вырвать крепление, но они быстро его заменят, — спокойно ответил адвокат и улыбнулся Айрин.

Айрин замерла на месте и вновь взглянула на свое отражение в стене. Чего они хотят добиться? Желают увидеть синяки у нее под глазами? Морщины в уголках ее глаз? Желают, чтобы она продолжала медленно сходить с ума в этой камере, пока ее рассудок окончательно не помутится?

Айрин разогнулась и вздернула свой подбородок. Пригладив свои длинные черные волосы, заплетенные в косу, Айрин поправила измятый воротник своего красного костюма и присела за стол.

— Извините, — спокойным тоном произнесла она. — В последние дни мне не здоровится.

— Если Вы плохо себя чувствуете, я могу настоять на визите к Вам врача.

— Не стоит, — ответила Айрин. — Давайте лучше перейдем к цели Вашего визита ко мне.

— Хорошо, — кивнул адвокат. — Айрин… Могу я называть Вас Айрин?

— Можете.

— Итак, Айрин, у Вас неприятности и передо мной поставлена цель вытащить Вас из них любой ценой. Буду говорить откровенно: шансы на это крайне малы.

— Думаете, они посмеют меня казнить? — рассмеялась Айрин и сложила руки на груди. — Кишка у них на это тонка!!!

— Айрин, сегодня Вам были предъявлены обвинения в измене, в подстрекательстве к мятежу, в убийстве мирных жителей и в военных преступлениях против людей. Меру наказания, которую запросил для Вас Главный обвинитель, назначенный Президентом Межпланетарного Военного Союза, — смерть без права трансплантации. Вы понимаете, что это значит?

— Что дороги назад у меня не будет, — ответила Айрин и глубоко вздохнула.

— Пока в отношении Вас принят запрет на посещения, к Вам не пустят никого, кроме дознавателей и меня.

— Раз пошли на такие меры, значит, всерьез напуганы, не так ли? — улыбнулась Айрин.

— Не хотел этого говорить, но придется, — тихо произнес адвокат. — Айрин, пока не начался судебный процесс, на кону стоит Ваша безопасность. Не всем в рядах МВС понравилось Ваше признание. Многие из этих людей полагают, что Вы врете, пытаясь спасти свою жизнь. Эти люди считают, что у них есть право Вас убить.

Айрин начала посмеиваться.

— И много их, этих людей? — спросила она.

— По предварительным оценкам, около семи тысяч.

У Айрин свело горло и она закашлялась.

— Семь тысяч? Я не ослышалась?

— Это только те, кто приняли участие в акциях протестов на улицах Сайкайруса.

— И кто же тот благородный господин, который разгласил информацию о моем задержании?

— Главнокомандующий МВС после утверждения Райвена Осбри на посту временного Главы Совета Ассоциации Зрячих сделал публичное заявление о Вашем аресте.

— Скотина!!! — зашипела Айрин и ударила кулаком по столу. — Райвен его в порошок сотрет!

Адвокат загадочно улыбнулся, но ничего на это не ответил.