Айрин

Айрин продолжала свое злодеяние. Руки, губы, язык. Райвен напрягся, подрагивая в ее ладонях. Не то наслаждение, не то мука, от того, что хочется войти в нее по-другому. Входить в нее много, очень много раз, чтобы видеть лицо, спину, грудь, чтобы целовать ее, облизывать, кусать и смаковать у себя во рту, чтобы слышать ее громкие стоны и радоваться, когда она закричит. Ощущать, как она нежится в его руках, как дергается, как сокращается внутри, как позволяет ему быть внутри, когда он изливается. Амир… Когда же он влюбился в нее? Когда захотел так сильно, что принял решение обладать ею вечность? Впервые он почувствовал удар своего сердца, когда она подняла с кресла пилота после первого задания на Юге. Лицо и форма в крови. На мгновение он подумал, что это — ее кровь. И тогда, в груди что-то сократилось. Когда она смотрела на тело Данфейт, лежащее у его ног на полу, он почувствовал, что внутри у него что-то болит. Когда нашел ее в каюте, ревущей на своей кровати, ощутил, что в груди что-то клокочет, стягивая удавкой горло и не позволяя дышать. А когда впервые раздел, чтобы научить, понял, что в висках стучит, потому что сердце заходится внутри. Баночка с риагой. Он сам принял решение. Он первым выбрал ее для себя. А потом решение приняла и она. Когда он встретил ее вновь — не мог поверить своим глазам. Что он испытал, разглядывая ее измененное лицо? Злобу. Злобу, за то, что она смотрела на него своими глазами и не узнавала. А потом, когда он снял блокировку с ее поля и почувствовал ее как свою женщину вновь, он разозлился еще больше, потому что этой связи не ощутила она. Он хотел ее. Там, на кровати в квартире на Дереве, куда привел из кафе. Но она не поняла этого. Так и не почувствовала, что она — его часть. В шатре он уже дошел до ручки. Не мог не наброситься. Она расцарапала ему всю спину… Как в первый раз… Котенок… И ей понравилось, как он ее назвал. Он ведь всегда называл своих женщин по именам. А тут… И радостно так было от осознания того, что ей это нравится. Что действительно любит понял только тогда, когда она хлопнула дверью. Он метался по дому, сыпля проклятиями и сдерживаясь, чтобы не пойти за ней. Пойти означало признать. А потом все полетело к Амиру. Ну, и пусть не любит его. Они связаны. Она жена. Он имеет право ее любить. Дом Кейти. А там она… В халате… В голове туман и только одно хотелось сделать — повернуть время вспять и успеть остановить ее по дороге к Кейти. И ненависть, и желание все равно забрать ее, чтобы показать, что он — лучше, чем кто-либо другой…

— Я люблю тебя… — прошептал Райвен, отнимая ладони от лица.

Айрин разогнулась и как-то виновато посмотрела на него.

— Я потом научусь… Спрошу у Террея, как правильно делать…

— Чему ты научишься? — не понял Райвен.

— Ты прости. Вообще-то я… Ну, ты знаешь.

— Знаю, что я единственный, кто был удостоен чести. Я знаю о тебе все, Айрин.

— В общем, я как-нибудь решу эту проблему.

— Какую проблему?

— Ты не можешь кончить, когда я…

— Могу, но не сегодня.

— Почему?

Райвен улыбнулся, глядя на нее:

— Хочу, чтобы ты еще и завтра потренировалась.

Айрин прищурилась и с вызовом ответила:

— Ты же знаешь, что я поквитаюсь?

— Я к твоим услугам в любое время дня и ночи… — прохрипел Райвен и опрокинул ее на спину.

Он наклонился к ее пупку, погружая в него язык и целуя. Затем коснулся рубцов на животе, которые остались, как напоминание о том, что за ним еще есть долг. Погладил бедра и поднялся вверх, погружая пальцы в ее влагу.

— Ты серьезно завелась, Айри, — произнес он, приподнимая левую бровь. — У меня вся рука в смазке.

— Не вижу в этом ничего крамольного, — пожала плечами Арин, протягивая к нему руки.

Палец зрячего зацепился за клитор и начал с ним играть. Айрин откинулась назад и вцепилась в простынь.

— Когда много смазки, можно еще кое-что делать.

Палец Райвена спустился ниже, еще ниже и закружился вокруг чего-то нового.

— Нет, — прошептала Айрин, которую пугало все, что с этим связано.

— Я ничего не делаю, — ответил Райвен и слегка надавил.

— Делаешь!

— Что я делаю?

Вторая ладонь Райвена легла рядом в первой, погружаясь в ее складки и задевая клитор.

— Ты там трогаешь!

— Я везде трогаю. И вообще, это еще не трогаю, это так, играюсь…

Пальцы скользнули внутрь и Айрин вскрикнула.

— Расслабься. Я ничего такого не делаю.

— Райвен!

— Глупая… Я же сказал, что даже еще не начал…

Он опустился ниже и лизнул ее влагу языком. Потом еще раз, обводя ее складки и накрыл ртом ее зернышко, втягивая его в себя, словно сок из мякоти спелого персика.

Айрин протяжно застонала и выгнулась, поднимая бедра. Райвен убрал пальцы одной руки и оставил только один, ласкающий там, где ей было стыдно. Спустя несколько минут она окончательно потерялась в сбитой руками простыни, одеяле и подушках, в которых спрятала свою голову. Но он все равно слышал, как она стонет. Он чувствовал то же, что и она. И это было гораздо сильнее и приятнее тех ощущений, которые остались в его прошлом. Изводя ее своим ртом, он желал только одного: чтобы она кончила.

— Войди! — захрипела Айрин, пытаясь от него уползти.