Айрин

— Надеешься?! Что же ты такого натворил, югуанин, за что тебя не рады видеть в этом месте?

— Тебе трудно называть меня по имени?

Пенеолу передернуло. Слова «Райвен Осбри» по-прежнему заставляли ее кровь закипать. Не важно, что все ложь. Она верила в нее достаточно долго для того, чтобы с легкостью переступить через себя и признать, что в звуках его имени нет ничего ненавистного и отвратительного.

— Если мы умерли… Я умерла… Почему память не вернулась ко мне? Ты говорил, что оболочка хранит воспоминания. Если это и есть моя оболочка, почему я до сих пор считаю себя Пенеолой Кайдис?

— Айрин Белови и Пенеола Кайдис — одно и то же лицо. А с сознанием твоим очень хорошо поработали. Оно закодировано. И пароль знает только автор этого кода.

— А пароль может быть фразой, эмоцией или действием…

— Загадки Пире никогда не были простыми. Я надеялся, что смерть откроет для тебя эти запертые двери, но, увы… Ты съежилась в своем мирке и в настоящий момент не способна покинуть его границы. Этот факт заставляет меня усомниться в том, что ты вообще когда-нибудь сможешь вспомнить: кто ты и что с тобой произошло на самом деле.

Пенеола сжала пальцы на бедрах зрячего и наклонилась вперед, ожидая, что вот-вот поле корабля коснется поверхности песчаной земли.

— Я говорю правду. Ты достаточно сильный человек, чтобы отнестись к этому с пониманием и должным спокойствием, — произнес югуанин.

Он плавно приземлился и заглушил двигатель корабля. Купол вокруг них растворился и песок, поднятый в воздух, ударил в лица.

— Теперь можешь разжать свои пальцы.

Пенеола одернула руки, намеренно оцарапав ноги зрячего своими ногтями. Ему больно. Удовлетворение. Сладкое чувство. Почти как разрядка после долгих прелюдий.

Югуанин схватил Пенеолу за лицо и отшвырнул от себя в сторону. Она упала на песок и быстро поднялась с колен, делая вид, что ничего особенного не произошло.

— Во мне не меньше жестокости, чем в тебе, — ответил зрячий, хватая ее за шиворот и ставя на колени перед собой.

Пенеола не сопротивлялась. Боль в шее от его хвата растекалась по спине и заставляла ее испытывать ненависть к тому, на кого она смотрела. Заглянув в ярко-синие глаза зрячего, Пенеола гордо подняла свой подбородок и улыбнулась ему.

— Ты сейчас жалок.

Югуанин нагнулся к ней и прищурил свои глаза, так же оскалившись в ответ, как и она.

— Однако, я стою на ногах, а ты — на коленях передо мной.

— Наслаждайся, раз это единственное, что в данный момент приносит тебе удовольствие! — захохотала Пенеола и развела руки по сторонам, припадая головой к его ногам.

* * *

Рука Райвена взметнулась в воздухе, но ударить Айрин по лицу он себе не позволил. Райвен отвернулся и отступил назад. Она права: он жалок. Прискорбно. Даже слишком, наверное.

Райвен зашагал вперед, накидывая на голову капюшон своего плаща. Он знал, что она последует за ним. Другого выхода у нее просто не было. В ее желании жить он не сомневался. Можно лишить человека воспоминаний, можно создать из него другую личность, но запереть его характер за вымышленной ширмой невозможно. Стремление к выживанию Айрин Белови впитала в себя вместе с молоком матери, если мать вообще кормила ее грудью, конечно.

Райвен остановился и обернулся назад. Айрин действительно плелась следом за ним. Без маски с черными волосами и в таком же черном костюме она была похожа на жнеца, ниспосланного Амиром для сбора урожая смерти. И это обличие возвышало ее над всеми остальными, которых он знал в своей жизни. Утратив все, Айрин Белови смогла не только выжить, но и создать из себя идол, имя которого гремело на всю систему Амира. Неисповедимы пути, выбранные Югой. Что бы ни было в прошлом, теперь она наделена бессмертием в Мире, где уродство символизирует наказание за грехи. Глядя на нее, эти люди не увидят ее проницательности и острого ума, они не узрят ценностей и принципов, которым она осталась верна. Единственное, что для них будет иметь значение — это грехи, за которые Амир покарал ее столь жестоко. И даже если она наденет на себя маску, имя, которым ее наградят здесь, навсегда останется вместе с ней.

— Почему ты покрасила свои волосы в черный цвет? — спросил Райвен, когда Айрин остановилась рядом с ним.

Она явно удивилась его вопросу. Еще бы, ведь он высказал его совершенно не к месту.

— Потому что мне слишком часто напоминали, что я — сайкаирянка, — ответила Айрин и отвернулась.

— Разве, цвет волос смог это изменить?

— Нет. Но, напоминать стали реже.

— Тебе следует спрятать лицо. Вот, держи.

Райвен снял с себя плащ и протянул его ей. Айрин спорить не стала. Надела на себя плащ и накинула на голову капюшон, сутулясь и укрываясь в нем от палящих лучей Амира.

— Они все равно увидят, — усмехнулась она.

— Если спросят, откуда шрамы, скажи правду.

— И какую же правду я должна им сказать?

— Что была в плену у дерев. Что не помнишь своего прошлого. Что зовут тебя Пенеола, и что я спас тебя в тылу врага.

— Спас, значит… А имя твое настоящее мне тоже назвать?

— Если хочешь жить, зови меня Райвен. Фамилии у тебя никто не спросит.

— А если все-таки поинтересуются?

— Ответь, что не знаешь.