Айрис

– Меня постоянно путают с Джорджем, но я никак не могу к этому привыкнуть. Я Мэдисон Рандольф. Моя жена Ферн навещала вас вчера. Входите, пожалуйста. Кофе? Сегодня утром дьявольски холодно.

Айрис почувствовала облегчение. Возможность встречи с Джорджем и его безупречной женой пугала девушку до полусмерти.

– Ферн готова? – спросила она, пытаясь скрыть нетерпение. – Я обещала брату вернуться домой до темноты.

– Думаю, мы все уладим. Но, к сожалению, Ферн не сможет поехать с вами.

– Но почему? – Айрис начала впадать в панику. Она так долго ждала, так мучительно собиралась, строила такие планы, что совершенно растерялась сейчас. Она была просто не в состоянии больше ждать.

– Ферн сама все объяснит вам.

Айрис нашла Ферн в спальне. Молодая женщина полулежала на кровати.

– Я снова беременна, – признавалась она. – Я хотела скрывать свое состояние как можно дольше, но утром после завтрака мне стало плохо.

– И я приказал ей лечь в постель, – добавил Мэдисон.

– Я так хотела насладиться еще хотя бы несколькими днями свободы, но так как этот эгоист ждет от меня сына, то мне теперь придется валяться в кровати и притворяться, что мне это нравится.

– Если я дам жене волю, то она будет скакать верхом, пока Женская лига борьбы за нравственность силой не вытащит ее из седла.

– К несчастью, мой муж, – всего лишь старомодный тиран, который верит в пользу деспотичного отношения к женщине, особенно совей жене.

По взгляду, полному обожания, который Ферн бросила на мужа, Айрис поняла, что молодая женщина не возражает против такой тирании. Девушка подумала, что и сама бы не возражала. Как хорошо бы было, если бы кто-то запретил ей вставать рано утром и отправляться на поиски пропавших коров, которые упрямо не хотели находиться.

– Достаточно обо мне, – сказала Ферн. – Неужели ты не понимаешь, что Айрис не терпится увидеть Монти?!

Девушка думала, что окружающим не видна ее нетерпеливость, но, очевидно, ошиблась.

– Со мной все будет в порядке, – заверила Ферн. – Солти обещал проведывать меня. И не забывай, что я в таком положении не в первый раз.

– Знаю, но…

Ферн повернулась к Айрис.

– Он думает, что оставить меня одну на ранчо всего лишь на полдня хуже, чем покинуть на несколько недель, когда ему надо уезжать на восток по делам.

Мэдисон широко улыбнулся. В его улыбке не было и тени раскаяния, что еще раз подтверждало мнение о том, что уверенность в себе – семейная черта Рандольфов.

– Обещай, что останешься в постели, – потребовал Мэдисон.

– Обещаю, что не выйду за порог дома. Но встану, иначе с ума сойду.

Айрис белой завистью позавидовала Ферн. Если бы Монти был такой же внимательный!

– Значит, вы любите Монти, – заметил Мэдисон, когда они были уже в седлах.

– Да-а-а, – запинаясь, ответила Айрис, не готовая к такому вопросу.

– Не знаю, что заставило вас полюбить этого тупоголового крикуна, но у него, должен сказать, хороший вкус. Вы действительно прекрасны.

Комплимент Мэдисона польстил самолюбию Айрис, но критическое замечание в адрес Монти разозлило.

– Ничего подобного. Монти не терял самообладания даже тогда, когда я приводила его в бешенство. Не всегда терял самообладание, по крайней мере.

Мэдисон рассмеялся.

– Не забывайте, что я его брат и хорошо знаю его вспыльчивый нрав. Защищайте его перед кем-нибудь другим.

Айрис пожалела Монти.

– Неужели в семье никто не любит его? Мэдисон удивился, услышав вопрос.

– Мы все ценим его и восхищаемся его хорошими качествами. Он трудолюбив, надежен, лучший скотовод в семье.

– Но вы не любите его? И Джордж, и Хен…

– Если вы собираетесь выходить замуж за Монти, вы должны понять одну очень важную вещь. Мы очень сложная и противоречивая семья. Уверен, мы очень любим друг друга, но в то же время и противоречим, противостоим друг другу так жестоко, как не всякому чужаку.

– Не понимаю таких отношений.

– Ферн говорит, что все мы сумасшедшие. Думаю, и Роза считает так же. Но именно так обстоят дела.

Теперь девушка отчасти поняла, почему Монти так старался самоутвердиться. Ужасно, когда любовь семьи вынуждает быть готовым к нападению, заставляет все время держаться настороже. Айрис была рада, что не воспитывалась в семье Рандольфов. Любовь ее родителей, какие бы они ни были, вызывала чувство уюта и защищенности.

Айрис не знала, права ли Ферн, говоря, что Монти любит ее. Но хотелось думать, что права. Иначе зачем бы он прислал фургон? Айрис хотела доказать Монти, что любовь способна приносить не только страдания. И собиралась показать, что умеет не только брать, но и давать. Она так много хотела сказать ему и так молила провидение, чтобы он дал ей шанс.

Монти то и дело говорил себе, что еще не пришло время встречи с Айрис.

Он дал себе клятву, что наладит дела на собственном ранчо прежде, чем предложит Айрис стать его женой. Но пока, кроме земли и стада, у него ничего не было. Он уже начал строить сарай, но жил в палатке, так как дом представлял собой груду бревен. Нe было даже загона. Днем он пас лошадей на пастбище, а на ночь стреноживал их. Он чувствовал себя одиноким поселенцем посреди огромной открытой равнины.