Айрис Грейс. История особенной девочки и особенной кошки

Как только мы переступали порог, Инди бежала приветствовать Айрис, тащила ей игрушки, тянулась при первой возможности и никогда не обижалась, если дочка её отвергала. К моей зависти, собака не спешила впадать из-за этого в уныние. Мы же, напротив, всегда грустили, когда нас отталкивали. Инди никогда не отчаивалась, она с неиссякаемой жизнерадостностью пробовала снова и снова.

И я решила у неё поучиться. Я знала, что Айрис нас очень любит, просто она не может показать это с такой же лёгкостью, как другие дети. Нам приходилось сохранять терпение и стараться всеми силами до неё дотянуться. Это было нелегко. Мой папа расстраивался каждый раз, когда внучка его отталкивала. И никакие объяснения тут не помогали; ему требовалось время. Одну неделю Айрис могла выносить и даже радоваться более близкому общению с ним, позволяя себя целовать, обнимать и даже катать в тачке по саду, а вторую – уже не могла. Мама оказалась невероятно терпеливой – гораздо терпеливее всех нас: она просто ждала, зная, что Айрис придёт к ней, когда будет готова.

Чем больше я занималась с Айрис, тем теплее становились их отношения с Пи Джеем. Поначалу это были только намёки, но они вселяли в него надежду. Если я уезжала фотографировать свадьбу, дочка переносила многие навыки, освоенные со мной, на него. К сожалению, когда я возвращалась, она тут же переключалась на меня. В основном я была каменной стеной Айрис и её переводчицей. Я понимала её лучше, чем прежде, и начала «слышать», как раньше слышала лошадей. Считывая язык её тела, я всё яснее видела, когда необходимо сделать шаг назад, снижая вероятность катастрофы.

Я замечала, что Айрис пока может контактировать только с одним человеком за раз, и понимала, насколько эти навыки для неё новые и до сих пор очень сложные.

Идея, как расширить дом, была навеяна воспоминаниями о времени, проведённом в Венесуэле. Наш дом служил нам крепостью. Высокие потолки, крепкие брёвна и вид на Анды через треугольные окна придавали мне мужества в тяжёлые времена. Теперь мне хотелось, чтобы Айрис чувствовала себя такой же защищённой. Поэтому мы задумали сделать целую стеклянную стену. Нашли Пи Джею помощников: конструктора и плотника, и он посвятил себя строительству. Конечно, не всё шло гладко. Пи Джей сломал палец, и временами нам хотелось бросить эту затею, но стоило только разобраться с проблемой, и всё снова вставало на свои места. В перерывах между звонками поставщикам Пи Джей гонялся за доктором, чтобы договориться о диагностике Айрис, и, наконец, мы получили письмо с датой начала трёхдневного обследования.

Стоял декабрь, погода была необыкновенно хороша, так что строительство шло успешно: мы планировали закончить всё к Рождеству. Пи Джею предстояло продолжить командовать рабочими, а мне – отвезти Айрис на диагностику. Мы с ней отправились в Центр детского развития в ближайшем городе, и за три дня познакомились со множеством специалистов. Диагностика далась тяжело нам обеим. Айрис не понравился кабинет: там оказалось слишком жарко, и вентиляторы сдували воздушные шарики с потолка, и ей было непросто справляться с постоянным движением окружающих предметов. Как только шарики передвинули, она успокоилась.

Сначала врачи решили понаблюдать за дочкой во время игр, а потом перейти к всевозможным обследованиям. Все её милые черты подметили, проанализировали и каталогизировали. Наблюдать за происходящим оказалось нелегко. Каждый раз, хватая игрушку, Айрис играла с ней не так, как должны играть дети. Ей хотелось рассмотреть всё в мельчайших деталях: как эти детали соединяются между собой, какие они на ощупь, как ощущаются, если провести игрушкой по щеке. Как она лежит в руке, как смотрится при другом освещении, как лежит в моей руке, какая рука предпочтительнее. Айрис молчала: не произносила ни слова, ни звука, пока что-либо её не возбуждало, тогда она начинала махать руками и мычать. Доктор делал заметки, а я хотела, чтобы Айрис положила пластиковое брокколи на тарелку или взяла крошечную чашку, будто бы отхлебывая чай: что угодно более типичное для ребёнка её возраста.