Айс

— Они ничего тебе не сделают. И я знаю, что ты не такая, как твой или мой отец. Ты похожа на меня. — На его губах появляется улыбка, и он целует мою руку.

Я узнаю человека, который когда-то заставил моё сердце трепетать. Обольститель и любовник, с которым у меня был мой первый раз. Но теперь я люблю другого. По крайней мере, я так думаю, потому что мы все-таки не так давно знакомы. На самом ли деле Айс в порядке? Что сделает отец, когда узнает, что он не достаточно хорошо обо мне заботился?

— Почему ты перешёл к ним? — спрашиваю я Эндрю.

Тут шаттл начинает дёргаться и приземляется, Воин рядом со мной встаёт, чтобы открыть дверь.

Эндрю остаётся со мной на полу.

— Мой отец казнил мою мать, как ты, наверное, знаешь, за то, что она сочувствовала повстанцам.

— Боже мой, я совсем забыла об этом!

Эндрю был ещё наполовину ребенком. История быстро разошлась, не только горожане были в ужасе, но и мой отец выглядел шокированным.

Эндрю нежно улыбается.

— Тебе так повезло, что твоя мать жива, и тебе даже можно её навещать. В твоём отце больше сердечности, чем в моём. В конце концов, он убил только любовника твоей матери.

— Что? — У меня перехватывает дыхание.

— Ну, её телохранителя, с которым у неё были отношения. И от которого родилась твоя сводная сестра. Он ведь был из Ройал-Сити, да? Там, если не брать солдат, мужчин насильно не стерилизуют, потому что женщины пользуются имплантатами, предотвращающими беременность.

Первый раз об этом слышу. Всё, что я знаю, это что её телохранитель не был Воином. Иногда она говорила о нём.

Эта новость поразила меня сильнее, чем похищение.

— Я понятия не имела, — слабым голосом говорю я. — Я всегда думала, что моя сводная сестра была зачата намеренно, мама нашла анонимного донора спермы.

Эндрю со вздохом закрывает глаза:

— Чёрт, я не хотел, чтобы ты узнала об этом так.

Внезапно Джекс склоняется над нами и усмехается:

— Эй, голубки, мы на месте.

Эндрю помогает мне встать, потому что мои ноги всё ещё кажутся ватными, и обнимает меня.

Я держусь за него и решительно говорю:

— Расскажи мне всё, что знаешь. Я так устала от лжи.

— Расскажу. Но сначала я покажу тебе Резур.

Глава 7. Новые и старые лица

Пирамида!

С открытым ртом я иду по городу аутлендеров, который расположен в бывшем отеле. Комплекс огромен и снаружи кажется, что он состоит из одного только стекла. Внутри огромный зал высотой в несколько этажей, на этажах находятся жилые помещения. Это прямо город из сказки. Также есть регистрационная стойка, на которой я должна отметиться. Вернее, Эндрю делает это за меня, а затем мы поднимаемся в стеклянном лифте на пятый этаж.

Ого, я бы никогда не поверила, что аутлендеры такие прогрессивные. И они действительно не мутанты — они выглядят совершенно нормальными, пусть даже и слегка «потрёпанными». Эндрю объясняет мне, что многие заболели или умерли из-за заражённой воды.

Я сразу начинаю чувствовать вину. У нас в Уайт-Сити всё хорошо, у нас самый лучший уход, который только можно пожелать. Но что важнее: свобода или здоровье? Я бы хотела и то, и другое.

— А радиация действительно настолько низкая, что больше не вредна? — спрашиваю я, когда мы выходим из лифта и заходим в помещение больницы; Эндрю говорит, что мне нужно пройти несколько тестов.

— Здесь ты в безопасности. В воздухе больше нет вредной радиации. Хотя, в некоторых местах, вероятно, не стоит рыть землю руками. Но в Резуре мы убирали землю. Едим мы в основном мясо бизонов — крупных рогатых животных, на которых охотимся в зоне с низким уровнем радиации, а то, что мы выращиваем, растёт на незагрязнённой почве.

Оборудование в больнице не такое современное, как в Уайт-Сити, всё выглядит менее стерильно, в коридоре со стен отслаивается краска, тут заметен возраст здания.

— Вероника! — внезапно выкрикивает какая-то молодая женщина, когда мы входим в больничную палату.

Женщина стоит рядом с черноволосой девочкой перед большим наклонным окном. Я сразу узнаю её, одетую в джинсы и футболку, и рада видеть знакомое лицо.

— Мираджа! — Пока мы обнимаемся, я вспоминаю, почему она попала в тюрьму. — Так это правда — ты перешла на сторону повстанцев.

Мираджа вздыхает и гладит меня по спине.

— Я случайно услышала разговор между твоим отцом и сенатором Фрименом, который не предназначался для моих ушей. Речь шла о плантациях и о царящих там бесчеловечных условиях. У них кончались рабы. Тогда твоему отцу пришлось убрать меня с дороги.

Я закрываю рот рукой и меня начинают сотрясать рыдания.

— О боже, я не знала.

Сколько раз я уже произносила эту фразу? Да что я вообще знала?

Я снова обнимаю Мираджу.

— Мне так жаль. Если бы я только знала, почему тебя посадили…

— … то тоже могла оказаться в тюрьме, — добавляет она.

Я отрываюсь от неё и растираю виски. От всех этих новостей начинает болеть голова.

Эндрю на мгновение кладет руку мне на плечо:

— Обо всём поговорим позже, и тогда ты многое поймёшь. А сейчас надо подумать, как действовать, чтобы предотвратить войну.