Айс и Ангел

– Но почему она остается… – я оборвала фразу. Господи, Ангел, да ты сама миллион раз задавала себе тот же вопрос и не находила ответа. Может, она не видела выхода из ловушки, в которую попала… Или ей некуда идти… Или она искренне считала, что заслужила эти побои, эту ярость… А может быть, она все еще верила ему… Его обвинениям, его обещаниям исправиться, стать лучше… Просьбам дать ему "очередной" последний шанс доказать свою любовь… Вариантов слишком много. А ведь я прошла ту же школу. Я верила Питеру. И хотя теперь, при мысли о собственной глупости меня охватывал стыд, тогда это казалось единственной возможностью выжить. Да, конечно, сегодняшний Ангел уже никогда не примет лжи, не сожмется в комочек перед чьей бы то ни было жестокостью, но та, которой я была раньше, вряд ли имела хоть какой-то выбор. Но, к сожалению, свои ошибки мы можем оценить много позже того, как они уже совершены.

Стараясь дать понять, что я не одна, Монтана дотронулась до моего плеча и отошла, оставив меня наедине с моими мыслями.

***

День промелькнул быстро. Когда я уже собиралась спать, в дверь легонько постучали.

– Входите.

Дверь медленно открылась. На пороге показалась Ниа. Посмотрев на меня, она смущенно застыла:

– Ой, прости. Ты собиралась спать. Я не вовремя…

– Нет-нет, все нормально, – быстро ответила я. – Пожалуйста, заходи.

– Ты уверена?

Мое сердце сжалось от того, какая радость прозвучала в ее голосе, и я постаралась улыбнуться как можно теплее:

– Да, конечно, заходи. – Вытащив руку из-под одеяла, я похлопала по кровати. – Садись поудобней.

– Я… понимаешь… только попросить зубную пасту. У меня нет… В комнате горел свет…

– Бери. – Я показала на туалетный столик.

Как маленький испуганный щенок, который в любой момент ждет пинка под ребра, она вошла, взяла пасту, испытующе посмотрела на меня и осторожно присела на краешек кровати.

– Познакомимся? Я – Ангел.

Я дружелюбно улыбнулась, потом медленно-медленно протянула руку, следя за ее реакцией. Она замерла на мгновение, словно решая что-то, вытерла ладошку о штанину и робко подала мне. Я легонько сжала ее пальцы и вдруг остановилась. Не знаю, кто из богов помог мне не задохнуться от ужаса. Эта женщина была моложе меня года на два как минимум, но ее рука… ее рука словно принадлежала восьмидесятилетнему человеку, чьи суставы скрутил жестокий артрит. Стоило ли спрашивать? Я прекрасно понимала, что болезнь тут не при чем. Скорее всего, однажды пальцы Ниа кто-то сломал. И если мое предположение верно, и этот кто-то – ее собственный муж, то, боюсь, у нее даже не было возможности обратиться в больницу. Сросшиеся кое-как суставы ненормально раздулись, и рука Ниа теперь больше походила на скрюченную птичью лапку.

Заметив мой взгляд, молодая женщина нерешительно улыбнулась. Она отдернула руку, словно сомневаясь, может ли она еще рассчитывать на мое теплое отношение.

– Я… я попала рукой в…

– Не надо, – прошептала я, с трудом сдерживая слезы. – Пожалуйста, не надо.

– Что не надо? – спросила Ниа, делая вид, что не понимает меня.

– Не лги. Не здесь и не мне, если можно.

– Но я…

– Прошу тебя!

Она опустила голову.

– Наверное, мне пора…

– Ты действительно хочешь уйти?

С минуту Ниа молча смотрела на меня, а потом тихо произнесла: "Если честно, то – нет".

– Тогда останься.

Она слегка улыбнулась, и ее глаза потеплели: "Спасибо тебе".

Какое-то время мы просто молчали, пока я решала, с чего начать разговор.

– Так… ты нормально устроилась?

Ее улыбка стала шире: "Да, у Амазонок мне всегда хорошо. Как будто это мой дом". Она уставилась на покрывало, словно пыталась запомнить его узор: "Кроме того, здесь безопасно". Взглянув на меня, Ниа добавила: "Ты здесь одна, да? Кажется, они говорили о тебе в прошлый мой приезд на ранчо".

– Надеюсь, хорошее?

– О, да. Очень.

Я усмехнулась. Могу себе представить!

Она поправила прядь волос жестом, который был мне хорошо знаком: я сама делала точно так же, когда пыталась скрыть волнение.

– Ничего, если я спрошу? Что ты сделала?

– Убила своего мужа.

– Ты уб… из-за денег?

Меня разобрал смех.

– Нет. Да у нас и доллара-то лишнего не водилось!

Ее глаза округлились, насколько это было возможно: "Почему же тогда?"

Интересно, смогу ли я сказать об этом вслух? Я никогда и никому еще не позволяла касаться этой темы. Даже с Айс мы не говорили о том, что же на самом деле произошло между мной и Питером. Ситуация вроде бы была достаточно ясна, поэтому мы предпочитали не копаться в прошлом. Страшный призрак, который съеживался и съеживался с течением времени…

Мне, наверное, казалось, что мою историю стоило приберечь для того единственного человека, которому действительно будет необходимо ее услышать. Ниа вполне подходила под это определение.

– Он изнасиловал меня, – ответила я и не узнала собственного голоса.

– Но… но это невозможно! Вы же были женаты!

Тысяча возражений одновременно крутилась у меня в голове. Но вряд ли я смогла бы высказать вслух хоть одно из них. Не Ниа. Не женщине, которая прошла через тот же ад, что и я. А может, и страшнее.