Айсберг

Мэтт забрался поглубже в тоннель, освобождая место быстро поднявшейся наверх Уошберн. После небольшой передышки они молча поползли в сторону светящегося впереди входа в очередное подсобное помещение между уровнями.

Их план был прост: добраться до первого уровня, найти слабое место в русском охранении и с боем прорваться на поверхность. Брэтт знал, где экипаж «Полар сентинел» установил буй односторонней тактической связи. Они могли добраться до него и вручную передать сигнал бедствия, а потом укрыться где-нибудь между скалами или в одной из пещер в ожидании эвакуации. Найти их в снежной пурге русским будет очень трудно.

А пока своими действиями их команда отвлекала внимание противника от группы гражданских, которая по-прежнему оставалась где-то на станции.

Они осторожно подползли к входу в небольшую пещеру между вторым и первым уровнем. Грир соскользнул внутрь первым, осветив пол лучом фонарика в поисках свежих следов. Вскоре он поднял большой палец вверх, просигналив: все чисто.

Мэтт выбрался из узкого тоннеля и потянулся, разминая занемевшую спину.

Стены ниши внезапно содрогнулись. Откуда-то снизу донесся приглушенный грохот взрыва. За ним последовало эхо беспорядочной стрельбы. Мэтт невольно пригнулся и пробормотал:

– Что за черт?

В воздухе витала ледяная пыль. Уошберн и Брэтт по одному соскочили в пещеру. Оба улыбались. Лицо Грира тоже растянулось в мрачной улыбке.

– Может быть, поделитесь причиной вашего веселья? – спросил Мэтт, выпрямляясь.

Грир ткнул большим пальцем за спину.

– Похоже, русские в конце концов обнаружили тела своих товарищей на третьем уровне.

– Мы заминировали оружейную комнату перед уходом, – пояснила Уошберн с холодной усмешкой. – Предположили, что, как только они найдут убитых, сразу бросятся к складу.

– Это расплата за Перлсона и остальных, – сурово добавил Брэтт. – К тому же взрыв замедлит передвижение русских, заставит их действовать более осторожно. Теперь они знают, что мы вооружены.

Мэтт кивнул, оправившись от шока, и тяжело вздохнул. «Сколько уже пролито крови». Мысли его вновь возвратились к Дженни и ее отцу. Беспокойство за них приглушало всякое сочувствие к погибшим русским солдатам. Надо было продолжать бороться, чтобы выжить. Он никому больше не позволит встать между ним и Дженни. Эта решимость одновременно пугала и согревала его. За последние три года горечь утраты и скорбь по погибшему сыну выстроили между ними невидимую стену отчуждения. Но сейчас он понимал, что это было ошибкой и что он по-прежнему любит Дженни.

Поднявшись еще по двум лестницам, группа наконец выбралась в тоннель, залитый светом из решетчатого отверстия в одной из стен. До них донеслись звуки русской речи.

Беглецы потушили фонарики и осторожно подползли к решетке.

Брэтт заглянул в отверстие и через некоторое время быстро прополз мимо решетки в глубь тоннеля. Развернувшись, он жестом скомандовал Мэтту подползти поближе.

Затаив дыхание, Мэтт выглянул из-за решетки. Вентиляционное отверстие выходило в просторное помещение, которое раньше, очевидно, служило кухней. Вдоль одной из стен стояли газовые плиты, а все свободное пространство занимали разделочные столы и шкафы с посудой. Из кухни в главный холл вела двустворчатая дверь.

У распахнутой двери спиной к ним стоял солдат. Он держал в руке фонарик и о чем-то спорил с другим солдатом в холле. За ними в полумраке оставшегося без света первого уровня мелькали лучи фонариков. Русские метались вверх и вниз по винтовой лестнице. Повсюду слышались громкие окрики и команды.

По лестнице в холл вбежал солдат в куртке, залитой кровью. На рукаве у него была нашивка медика. Он что-то прокричал, и несколько его товарищей последовали за ним вниз по ступеням.

Стоявшие у входа солдаты вышли из кухни. Двери захлопнулись.

Мэтт посмотрел на лейтенанта-коммандера. Тот пододвинулся поближе и прошептал ему на ухо:

– Сможешь еще раз прикинуться русским?

– Это как? – спросил Мэтт, хотя уже догадывался о сути вопроса: на нем все еще была снятая с трупа белая парка.

– У нас появилась реальная возможность ускользнуть со станции. Уровень все еще обесточен. Везде темнота. У русских суматоха. Если ты натянешь капюшон на глаза, они даже внимания на тебя не обратят.

– И что же я должен делать?

– Будешь нашими глазами, – сказал Брэтт, показывая на двери.

Он вкратце изложил детали плана.

– Лучшего шанса у нас уже не будет, – закончил он. Мэтт кивнул, несмотря на сомнения. – Что ж, значит, так и сделаем.

Уошберн, используя свои универсальные крюки, быстро выдернула металлическую решетку из стены тоннеля.

Брэтт легко пожал плечо Мэтью.

– Помни, успех полностью зависит от твоих актерских способностей.

– Я знаю, – глубоко вздохнул Мэтт. – Только вот вдохновения не хватает.

– А как насчет желания выжить? – буркнул из-за спины Грир.

– Этого, пожалуй, в достатке.

Мэтт выкарабкался из вентиляционного отверстия в кухню, вскочил на ноги и подбежал к дверям. Остальные быстро последовали за ним и заняли позиции по периметру помещения. Нужно было торопиться.

Брэтт взглядом спросил Мэтта: «Ты готов?»

16 часов 48 минут