Айсберг

— Не больше полутора часов. При такой-то скорости. Ты только посмотри, дроссель еще два дюйма не дошел до предела.

— Погода превосходная. Надеюсь, она удержится.

— Облаков нет ни в одной стороне. В это время года у южной оконечности Исландии обычно тихо. Худшее, что нас может ждать, это туман. Он появляется во второй половине дня.

Питт сел, вытянул ноги и посмотрел на скалистый берег.

— По крайней мере можно не беспокоиться о горючем.

— Что говорят приборы?

— Баки полны на две трети.

Мозг Сандекера работал как берроузовский арифмометр.[13]

— Для наших целей хватит. Нет смысла беречь горючее, тем более что платит по счету Рондхейм.

Довольный, он еще увеличил скорость.

«Гримси» опустил корму и полетел над волнистым синим морем, поднимая два гигантских облака брызг. Впрочем, Сандекер не всегда рассчитывал маневры. Тиди как раз поднималась по лестнице из камбуза, осторожно неся поднос с тремя чашками кофе, когда адмирал увеличил обороты. Неожиданный разгон застал ее врасплох, поднос взвился в воздух, а сама Тиди исчезла в камбузе, как будто ее сдернули туда невидимой рукой. Ни Питт, ни Сандекер не заметили этого водевильного падения.

Тридцать секунд спустя, гневно вскинув голову, Тиди снова появилась в рубке: ее волосы промокли, блузка была залита кофе.

— Адмирал Джеймс Сандекер! — визгливо, перекрывая гул двигателей, крикнула Тиди. — Когда вернемся в отель, добавьте к вашему счету стоимость новой блузки и похода в парикмахерскую.

Сандекер и Питт посмотрели на нее, потом, ничего не понимая, переглянулись.

— Я могла попасть в больницу, — продолжала Тиди. — Если хотите, чтобы я в этом плавании была буфетчицей, будьте повнимательнее.

С этими словами она повернулась и снова исчезла в камбузе.

Сандекер свел брови.

— Что это было?

Питт пожал плечами.

— Женщины редко объясняют свои поступки.

— Для менопаузы она слишком молода, — размышлял Сандекер. — Должно быть, у нее менструация.

Мысленно аплодируя ему, Питт сказал:

— Все равно это вам будет стоить новой блузки и похода к парикмахеру.

Тиди потребовалось десять минут, чтобы снова сварить кофе. Учитывая, под каким углом «Гримси» навис над водой, разрезая вершины волн, она проявила профессиональную ловкость, умудрившись в упрямой решимости добраться до рубки и не пролить ни капли из трех чашек.

Прихлебывая кофе и глядя, как темно-синяя вода расступается перед старым кораблем, Питт не сдержал улыбку.

Но потом он вспомнил о Ханневелле, о Файри, о Матаджике, об О’Рейли и перестал улыбаться.

Без улыбки он следил за тем, как перо эхолота выписывает зигзаги, рисуя поверхность морского дна. Дно находилось на глубине в сто тридцать футов. Питт не улыбался: где-то там, внизу, лежит самолет с мертвым экипажем, и он должен его найти. Если повезет, эхолот покажет неправильный выступ на дне.

Надеясь на лучшее, он отмечал расположение береговых утесов.

— Вы уверены в том, где искать? — спросил Сандекер.

— На двадцать процентов уверен, на восемьдесят — догадываюсь, — ответил Питт. — Будь у меня ориентир, «Улисс», я бы изменил соотношение в нашу пользу.

— Жаль, но вчера я не знал, что вы задумали. Официальный запрос о спасении был направлен через несколько часов после вашего крушения. Спасательная служба ВВС из Кефлавика подняла ваш «Улисс» из прибоя своим гигантским вертолетом. Надо отдать им должное — работают очень эффективно.

— Эта эффективность нам дорого обойдется, — сказал Питт.

Сандекер помолчал, внося изменения в курс.

— Проверили оборудование для погружений?

— Да, там все, о чем мы просили. Напомните, чтобы я угостил выпивкой этих госдеповских людей из консульства, когда вернемся. Переодеться рыбаками и продавать приманку всего через пару часов после того, как вас известили, — это нужно уметь. Всякий, кто наблюдал бы за этим в бинокль, решил бы, что встреча совершенно случайная. Они так незаметно переложили оборудование, пока вы торговались из-за приманки, что я и с десяти футов едва это заметил.

— Все равно мне это не нравится. Нырять опасно, а опасность — приближение смерти. Должен вам сказать, что я не склонен нарушать собственные приказы и позволять своим людям нырять без должной подготовки в неизвестных водах. — Сандекер переступил с ноги на ногу. Он поступал вопреки собственному мнению, в каждом его движении читалось недовольство. — Что вы надеетесь найти, кроме обломков самолета и разбухших тел? Откуда вы знаете, что нас не опередили?

— Существует определенная вероятность, что на телах есть опознавательные знаки, которые могли бы привести нас к человеку, стоявшему за этой загадкой. Одно это оправдывает попытку найти их останки. Но гораздо важнее самолет. Номера и опознавательные знаки на нем закрашены, на расстоянии можно было разглядеть только силуэт. Только этот самолет, адмирал, способен привести нас к убийце Ханневелла и Матаджика. Единственное, что нельзя покрыть черной краской, — это серийный номер двигателя под капотом на турбине. Если мы найдем самолет, и я отыщу номер, очень просто будет найти изготовителя и проследить путь двигателя к самолету и к его владельцу.