Айсберг в джакузи

— Не смейте!  — затрясся он.  — Не имеете права! Я отвечаю за свои слова! Я  — честен! У Ариадны не может быть рака! Я  — хороший врач! У меня стаж двадцать лет, и ни одной претензии!

— Успокойтесь,  — взяла его за руку Анна, у которой тоже не было к нему ни одной претензии за качество лечения и человеческое участие к ее персоне в этой не самой богатой клинике.

Анна обратилась к Эрвину:

— А твоя бабушка не могла нафантазировать себе… рак?

— Зачем? Боже, как это глупо!  — раскачивался из стороны в сторону Эрвин, все еще не отнимая рук от лица.  — Неужели она таким иезуитским способом решила заставить меня жениться? Мол, последняя воля умирающей…

— Интересно,  — усмехнулся Симон,  — вас, господин Ламар, можно женить только иезуитским способом, как вы выражаетесь?

— Выходит, что так… Почему она вообще обследовалась у вас в больнице, когда я приобрел бабушке страховой медицинский полис в одном из лучших медицинских госпиталей Австрии?  — спросил Эрвин.

— Столько вопросов, а ответы может дать только ваша бабушка, Эрвин, надеюсь, что не смертельно больная,  — снова усмехнулся полицейский.

«Сколько все-таки народных талантов совершенно бездарно пропадает в бизнесе»,  — подумала про себя Анна, вот уже полчаса наблюдая за великой актерской игрой Ариадны при допросе, совмещенном с очной ставкой со всеми действующими лицами пьесы «Не хочешь по-хорошему привести в дом невесту, напугаем тебя могильной плитой».

Ариадна напоминала обиженную актрису немого кино. Выражение ее подвижного, живого лица ежесекундно менялось, на нем отражались все чувства  — от разочарования, злости, обиды до раскаяния, озорства, высокомерия и трогательной невинности. Надо отметить, что морщины ей в этом только помогали.

— А что, собственно говоря, криминального произошло?  — недоумевала она.  — Да, я была вынуждена прибегнуть к маленькой женской хитрости. Я немного пофантазировала на тему своего здоровья, и что? Теоретически я уже в таком возрасте, что у меня может быть любое заболевание, и рак тоже… Не надо смотреть на меня с осуждением. Я действовала во благо! Мой внук наконец-то привел в дом достойную девушку, что в этом плохого? Моя уловка сработала!

— Бабушка, ты не права, так нельзя… Как ты могла так со мной поступить? Я же люблю тебя!  — сказал Эрвин, шокированный словами Ариадны.

— В любом случае это наше семейное дело! Что вы хотите от меня, господин полицейский? Я сама разберусь со своим внуком.

— Я не сомневаюсь,  — ответил Симон. Чувствовалось, что ситуация в этой богатой семье его забавляет.  — Вы обманываете друг друга, дорогие мои, а это к добру никогда не приводит, и не важно, какие цели при этом преследуются,  — пояснил полицейский.

Ариадна знала, что имеет в виду Симон, и тут же состроила очаровательную гримасу.

— Да, мы с Эрвином хотели перехитрить друг друга, и оба получили… Очень жаль, что он нашел такой выход из создавшейся ситуации, мне Анечка очень понравилась!

— Ага, ваша женская хитрость наткнулась на его мужскую находчивость,  — снова «подколол» их полицейский.

— Это и правда их личное дело,  — подала голос Анна,  — только пострадавшей стороной стали я и моя бывшая свекровь, а вы уходите от расследования в сторону, повесив попытку убийства на меня. Так, конечно, значительно проще.

— Я бы попросил вас не покидать пока нашу страну и надеяться на лучшее.

— Я и не уеду отсюда без Клавдии Ивановны, кстати, я сейчас вспомнила одну интересную вещь…

— Весь внимание,  — ответил полицейский.

— Клавдия Ивановна успела сказать мне в больнице, что она кого-то здесь узнала…

— Здесь?  — переспросил Симон.

— Да, на празднике у Ламаров,  — ответила Анна, понимая, что ей вряд ли поверят.

— Прямо вот так, первый раз в Австрии, в этой семье и сразу кого-то узнала?  — усмехнулся полицейский.  — Может, она сказала: «Ой, какая богатая семья, здесь все как родные, хорошо ты пристроилась»?

— Нет, господин полицейский, это прозвучало не так. Она сказала, что сама очень удивлена, но один человек ей показался знакомым, вернее, она высказалась, что где-то с ним уже встречалась.

— Клавдия Ивановна пила вино?

— Она вообще не пьет,  — сухо ответила Анна, понимая, что ее первоначальная догадка, что ей не поверят, оказалась верна.

— А кого она узнала? Мужчину? Женщину?  — спросил Эрвин.

— Она не сказала, а я на ответе не настаивала, ей действительно могло показаться…

— Или вы сейчас придумали себе алиби, свалив вину на несуществующего незнакомца,  — «порадовал» Анну Симон.

— Эта девочка, к сожалению, не невеста моего внука, но я не позволю ее обижать,  — гордо вскинула голову Ариадна.  — У нас есть семейный адвокат и штат юристов, и…

— Что вы, госпожа Ламар, я и не думаю задерживать госпожу Юмашеву. Я просто попросил ее не покидать страну.

— Я все понял, мы можем идти?  — спросил Эрвин и получил утвердительный ответ.

«Даже сейчас, когда случилось такое горе с близким мне человеком, я не перестаю отмечать, насколько красив Эрвин»,  — с некоторым раздражением подумала Аня, стоя на улице перед Ариадной и ее внуком.