Айсберг в джакузи

Коридор, проложенный здесь еще черт знает когда, не отличался высокими потолками и широкими проемами. И люди в прошлые столетия были поменьше, и ходы были тайные, да и рыть метрополитен в те времена еще не умели. Ане казалось, что идет она по этому коридору уже целую вечность, периодически под ногами мелькали какие-то мелкие тени. Конечно, она знала, что это крысы или мыши. Их она не боялась, единственное, чего она не хотела, так это наступить на какую-нибудь живность и причинить ей вред. Из-за того, что Аня фактически все время смотрела под ноги, она пропустила много табличек с указателями подземного движения. Все закончилось тем, чем и должно было закончиться: Анна заблудилась, и ее обуял ужас.

«Господи, зачем я согласилась?!»  — запаниковала она, поворачивая в обратную сторону и останавливаясь у каждого указателя в поисках заветных цифр. Наконец она увидела указатель к дому Ламаров, и сердце ее радостно забилось. Не успела она вволю порадоваться, как потух фонарь, и она погрузилась в кромешную тьму. Анна вытянула руки вперед и пошла, стараясь не менять направления. Сказать, что ей было страшно,  — это значит ничего не сказать.

Посередине пути она споткнулась, стукнулась головой и проползла несколько метров на четвереньках, ощупывая стены. Ей в принципе уже было все равно, где и как она выберется наружу, главное  — сделать это.

«Замуровали, демоны»,  — мелькнула в голове совсем дурацкая мысль. Когда Аня проползла, по ее ощущению, очень много метров, в душе снова поселилась паника.

«А если Кристина меня обманула? „Спустись, Аня, под землю… там и останешься…“ Что, если нет никаких выходов наружу? А я-то, дура, уши развесила… Как теперь отсюда выбраться? А если все выходы давно закрыты? Какие идиоты будут держать открытыми подвалы? Все! Я в ловушке! Фонарь она мне подсунула с батарейкой, которая должна была скоро навернуться…»  — паниковала Анна.

Она все шла и шла, пошатываясь из стороны в сторону, так и не находя выхода из подземелья.

— Я же здесь умру от голода и жажды!  — ужаснулась Анюта, не думая о том, что ела и пила совсем недавно и до смерти ей еще далеко.

Словно для успокоения души она тут же наткнулась на стеклянные бутылки, уложенные штабелями, словно стеклянные соты. Было понятно, что кто-то использует подвал для его истинного назначения, для складирования вина.

«Слава богу, от жажды я не умру. Интересно, вино заменит воду? Или мне сесть и ждать, когда хозяева придут за бутылочкой? Что, если здесь держат выдержанное вино? Лет этак пять? Когда они придут, я уже буду скелетом… Черт! Меня съедят крысы! А кто заберет бедную свекровь из больницы?»  — размышляла Аня, опускаясь на плотно утрамбованный земляной пол и вытаскивая за горлышко из штабеля бутылку.

Аня не видела в темноте, как они крепятся в стеллаже, поэтому не могла предвидеть, что, вытащив одну бутылку из середины конструкции, она обвалит все сооружение. Грохот разбивающегося тяжелого стекла был сопоставим с эффектом разорвавшейся бомбы, но Анна этого не услышала. От нескольких ударов по голове бутылками она благополучно потеряла сознание, упав на стеклянные осколки, и текущее рекой вино пролилось на ее винтажный наряд.

Глава 12

Эрвин в темном костюме и белой рубашке с высоко поднятым воротником, на который красиво падали темные волосы, напоминал модель из дорогого гламурного журнала. Гостей в трактире Ламаров собиралось всегда предостаточно, а уж на праздник молодого вина тем более. Многие пришли пешком целыми семьями в нарядных костюмах, а некоторые даже в национальной одежде. Все проходило очень чинно. Люди подходили к хозяевам, то есть к Эрвину и Ариадне, говорили им массу комплиментов, здоровались, мило болтали о важных новостях и проходили за столы с традиционным австрийским угощением. Посреди зала уже стояла на импровизированном постаменте бочка с молодым вином, увитая виноградной лозой. Она и была королевой праздника, ей было предоставлено почетное место. К местным жителям присоединилась толпа туристов из соседней Германии. Молоденькие девушки оторопело смотрели на Эрвина, шепча и хихикая. Было понятно, что этот красавчик произвел на них большое впечатление. Сам Эрвин стоял совершенно отрешенный и погруженный в свои мысли. Он поминутно оборачивался и рассматривал вновь прибывших людей, выдавливал из себя улыбку и рассеянно отвечал на вопросы.

Ариадна, наоборот, искрилась, как бокал с дорогим шампанским.

— Эрвин, приди в себя,  — прошептала она сквозь зубы,  — спустись на землю. Анны нет, но вообще-то она обещала быть. Не понимаю, где она до сих пор пропадает…

— Я звонил домой, ее там тоже нет,  — ответил Эрвин.

— Прости, дорогой, но ждать ее я больше не могу, пора начинать праздник без твоей «невесты».

— Конечно, бабушка, гости не могут ждать, это неэтично.  — Эрвин пожал руку представительному господину и попутно поцеловал руку его супруге.

— Не грусти, надеюсь, она еще придет,  — подбодрила его Ариадна и дала сигнал к началу праздника.