Айседора Дункан. Модерн на босу ногу

Все добытые по библиотекам, вычитанные бессонными ночами знания она стремилась обсудить в салоне графини Греффюль, где ее принимали по-дружески. Однажды госпожа Греффюль рекомендовала к Айседоре свою подругу княгиню де Полиньяк²⁶, которая видела танцы босоногой танцовщицы и решила, что, возможно, именно эта юная и такая непохожая на остальных девушка сможет понять сложные музыкальные концепции ее талантливого мужа. После чего, попросила свою подругу графиню Греффюль дать ей адрес Айседоры, дабы они могли пообщаться без свидетелей. Несмотря на княжеский титул и высокое положение в обществе, Винаретта де Полиньяк забывала обо всем на свете, оставаясь один на один со старинными клавикордами, органом или работая над новой картиной. Замечательная музыкантша и художница, по всей видимости, она была чуть ли не единственным знатоком и почитателем музыки своего мужа – неизвестного широкой публике композитора Эдмона де Полиньяк²⁷.

Поэтому она наотрез отказалась, чтобы сама графиня представила ей Айседору в салоне, решив, что не переживет, если при более тесном общении девушка окажется недалекой или заносчивой, и не дай бог, об ее афронте узнают окружающие. Княгиня де Полиньяк была болезненно самолюбива. И в то же время пианистка де Полиньяк мечтала вращаться в обществе людей искусства, беседуя о музыке.

В бедном ателье, занимаемом семьей Дункан, княгиня нашла понимание и готовность слушать и воспринимать новое.

Кроме того, сама Айседора оказалась замечательной рассказчицей, много читала, общалась с самыми интересными людьми своего времени, соответственно, немало и знала. Приняв высокую гостью за потенциальную клиентку, Айседора щедро потчевала ее разговорами об искусстве и танце, о своих надеждах и чаяньях, ожидая, что вот-вот гостья растает и наконец назначит дату выступления, оставит адрес и, возможно, небольшой задаток, долларов десять… или чуть больше. Уже традиционно они едва тянули и оплату ателье, и свои, более чем скромные потребности, но неожиданно де Полиньяк предложила не подработку, а сотрудничество. Айседору приглашали в гости, познакомиться с композитором де Полиньяк – мужем мадам, и, возможно, сразу же провести первую репетицию. В знак серьезности своих намерений визитерша оставила на столе пухлый конверт с невероятной суммой в две тысячи франков!

В особняке князей де Полиньяк располагался собственный концертный зал, маленький, но соответствующий моде и современным требованиям. В этом доме любили и ценили старинные музыкальные инструменты. Вместо того чтобы назвать свое имя и рассказать о проекте, Эдмон сел за клавесин, исполнив недавно сочиненную им мелодию, его супруга, устроившись в зале, внимала музыке, исподволь наблюдая за реакцией девушки.

Потом Айседоре было предложено переодеться за ширмой, и началась первая репетиция. Теперь князь занял место за роялем, уступив супруге клавесин. Оба инструмента были развернуты таким образом, чтобы музыканты могли видеть происходящее на сцене. Надев свою короткую белую тунику, Айседора тихо и как-то даже робко танцевала, избегая заученных па, а словно бы ощупывая льющиеся на нее аккорды, постепенно наполняясь ими. И вот уже она крутится, взлетает или вдруг застывает в выразительной позе, чтобы через пару аккордов снова взвиться в воздух.

– Какое очаровательное дитя! Айседора, как ты мила, – восторженно воскликнул де Полиньяк, когда, сделав последнее движение, девушка вдруг остановилась, смущенно улыбаясь.

– Я тоже вас обожаю. Я всегда хотела бы вам танцевать и создавать религиозные танцы, вдохновленные вашей чудной музыкой, – прошептала Айседора, пряча в ладонях пылающее от смущения лицо.

Читателю можгут показаться удивительными внезапная дружба и откровенность, вдруг вспыхнувшая между мужчиной за шестьдесят и молоденькой неопытной девушкой, тем более что означенная сцена произошла в присутствии супруги князя, но на самом деле это был довольно-таки странный брак, состоявшийся в 1893 году между двадцатидевятилетней американкой Винареттой Зингер, дочерью и наследницей известного американского промышленника, изобретателя швейной машинки Исаака Зингера²⁸, и пятидесятидевятилетним принцем, или, если угодно, князем, Эдмоном де Полиньяк Близкие друзья, посвященные в семейные дела этой супружеской пары, знали, что женитьба Эдмона де Полиньяк на девице Зингер есть целомудренный брак, основанный на любви к музыке. Что устраивало обоих, так как Эдмон предпочитал женщинам сильных мужчин, и, в свою очередь, Винаретта заводила романы исключительно с представительницами своего пола. Исходя из вышеизложенного, понятно, что у супруги не было причин ревновать своего мужа к девушке моложе ее на целых тринадцать лет.

Кроме любви к музыке, создавшей крепкий творческий союз, Винаретта принесла в дом князя де Полиньяк роскошное приданое и сразу же устроила свой салон, оказывая покровительство французским композиторам, так что однажды Морис Равель посвятил ей свою знаменитую «Павану».