Айседора Дункан. Модерн на босу ногу

Дункан терпела выходки Есенина, потому что привыкла к тому, что люди творческие, тем более гениальные, живут надрывами. Гордон Крэг не мог сдерживать гнева, разговаривая с собственными работодателями, Оскару Береги ничего не стоило провести ночь со своей поклонницей, а на следующий день не помнить ее лица. Габриэле де Анунцио написал книгу, в которой вывел интимные подробности жизни с Элеонорой Дузе, сделав общественным достоянием то, что тщательно скрывалось от глаз посторонних. Все связанные с искусством люди отличаются той или иной неприятной чертой, которую необходимо научиться терпеть ради искусства, ради будущего, ради счастья быть с ними. Будучи сама гениальной танцовщицей и одним из самых ярких художников эпохи модерн, Айседора признавала собственные недостатки и считала необходимым прощать промахи окружающих. Разумеется, при условии, что они гении, если трудятся во имя будущего. Есенин – как называла его сама Айседора, «ангел и черт» – опасное сочетание. Меж тем он бесспорный гений! У нее были все шансы сойтись с ним на несколько замечательных недель, дабы в конце концов благополучно расстаться, помахав в окно поезда своим роскошным шарфом, но она сознательно избрала жить подле этого человека и не просто терпеть его, мрачно влача свой крест, а продолжать творить! Неужели это все из-за того, что Сергей был похож на ее покойного сына? Айседора чувствовала Есенина так тонко и глубоко, как не могла чувствовать ни одна из его прежних или будущих женщин, включая тех, которые подарили ему детей.

И вот теперь, уставшая и разбитая Дункан сидела в своем шикарном особняке, на улице лили дожди, Айседора прибывала в полнейшей депрессии, «свадебное путешествие» не прибавило ей здоровья и уверенности в себе, а тут еще и Ирма требовала, чтобы мама не срывала контракт, а отправлялась в Кисловодск Хандра хандрой, а договор нужно исполнять. Помимо танцев, там ведь можно будет дивно отдохнуть. Что же до Есенина, то Ирме этот персонаж давно уже поперек горла. Никогда прежде Айседора не возвращалась из турне настолько уставшая и опустошенная. Постарела, круги под глазами, дерганная вся. А он – муженек ее хваленый, едва родную землю под ногами почувствовал, так сразу в бега!

Сопровождать Айседору поручили Шнейдеру, для чего взял себе три дня на сборы. Вдруг заболело сердце за поэта, подумалось, как тот вернется в пустые комнаты и узнает, что Айседора уже далеко. Сергея Александровича удалось отыскать при помощи местного дворника, и после заветных слов: «Я тебя очень люблю, Изадора… очень люблю», – мир в семье был восстановлен. Тут же перерешали, что Айседора поедет с Ирмой, а Есенин с Ильей присоединятся к ним через пару недель, в Москве оставались спешные дела. По приезду Есенин носился с идеей создания нового журнала – «Журнала поэтов». На следующий день после отъезда Айседоры и Ирмы Есенина вызвали в Кремль, пообещали дать денег на журнал. Разумеется, он тут же отказался ехать, написав о произошедших переменах Айседоре, после чего перевез вещи на Богословский.

На Кавказе Дункан снова ждут выступления, гастроли, это никак не отдых – работа.

Есенин же, наконец, встретился с Мариенгофом и вместо мордобоя повел приятеля в ресторан, где пил, бил посуду, ломал стулья, опрокидывал столы, рвал и разбрасывал червонцы, а потом вдруг грохнулся в обморок, так что до дома его доставляли уже в бессознательном состоянии.

Новый, явившийся из-за границы поэт Есенин был элегантен и красив, завивал волосы, пользовался пудрой, но при этом казался больным и издерганным… «Вот только глаза… Я не мог понять их. странно, но это были не его глаза», – пишет в своих воспоминаниях А Мариенгоф. Вскоре всем становится очевидно: Есенин болен. Возможно, тяжело болен, ему требуются не только врачи, ему не выжить без постоянного внимания, без любви.

В октябре 1923-го Айседора поздравляет супруга с днем рождения: «Поздравляю тебя с этим самым счастливым днем. Хочу, чтобы этот день чаще повторялся. Люблю тебя. Изадора». Она ждет своего поэта и, несмотря ни на что, верит, что скоро они снова будут вместе. А что же Есенин? Он уже сказал Мариенгофу «адью Айседора», но чего только не брякнешь по пьяному делу. Заявление о разводе еще не написано, Есенин допускает мысль, что они еще могут быть вместе. Поэтому он пишет Дункан вполне дружелюбный ответ: «Дорогая Изадора! Я очень занят книжными делами, приехать не могу. Часто вспоминаю тебя со всей моей благодарностью тебе. С Пречистенки я съехал… Дела мои блестящи… мне дают сейчас большие средства на издательство. Желаю успеха и здоровья и поменьше пить. Привет Ирме и Илье Ильичу. Любящий С. Есенин»²⁰².