Айседора Дункан. Модерн на босу ногу

А ведь это был первый ребенок Айседоры, она не имела ни малейшего представления относительно того, что ей предстоит, полагая, что справится с родами не хуже любой крестьянки. В деревне, правда, жил и работал то ли доктор, то ли фельдшер, который уверил госпожу Дункан, что уже неоднократно принимал детей и поднаторел в этом. Врал. Вилла располагалась на расстоянии сотен миль от ближайшего города, случись что, роженица могла попросту не дождаться помощи. Айседора провела лето возле моря, подолгу гуляя или просто сидя на берегу. Несколько раз ее одиночество нарушал Гордон Крэг, но, погостив пару дней, он ссылался на неотложные дела, покидая свою возлюбленную, а Айседора и не просила сидеть с ней. Она писала длинные письма сестре, инструктируя ее, как следует работать с детьми, какие они должны выполнять упражнения, какую музыку слушать. Гуляя между деревнями Нордвик и Кадвик, она разрабатывала то, что после назовут системой Айседоры Дункан, или разговаривала с еще не родившимся ребенком. Примечательно, что за все время добровольного отшельничества, Айседора так и не подружилась ни с кем из тех мест, люди косились на ее живот, чуть ли не плюя вслед. Наверное, конспирации ради следовало дать понять окружающим, будто бы они с Крэгом женаты, но… Дункан была выше этого. В августе для Айседоры была выписана сестра милосердия – Мария Кист, в обязанности которой входило присматривать за будущей мамой и добежать до Кадвика, где жил доктор, когда возникнет необходимость в его услугах.

Несмотря на то что Айседора думала только о ребенке и предстоящих родах, считая дни, схватки начались внезапно, когда она пила чай у себя на веранде. По счастью, Мария оказалась поблизости и, устроив хозяйку в постели, побежала за доктором. Двое суток Айседора не могла разродиться, находясь между жизнью и смертью, пока доктор не воспользовался щипцами и не извлек ребенка. За эти два дня и две ночи, когда Айседора беспомощно кричала от болей, умоляя хоть как-то уменьшить ее страдания, она успела послать проклятия, наверное, всем бывшим, здравствующим и будущим врачам и ученым, не изобретшим и даже не попытавшимся придумать способы, помогающие женщинам меньше страдать во время родов. А действительно, к тому времени наркоз и болеутоляющие применялись уже достаточно широко, кроме того, на улицах запросто можно было приобрести морфий и опиум, кому же выгодно устраивать пытки, в сравнении с которыми ужасы святой инквизиции показались бы сущей ерундой?! Айседоре повезло наткнуться как раз на такого врача.

Отдохнув на вилле несколько недель, Айседора вернулась в Берлин вместе с Марией Кист, с которой успела подружиться, и младенцем на руках. Теперь уже было невозможно что-либо скрыть, и Доре пришлось смириться с внучкой, которой вскоре дали ирландское имя Дердре.

Гордон Крэг и Элеонора Дузе

Айседора вновь упивалась обществом своего Крэга, которого она твердо решила называть не иначе, как «гениальный», вознамерившись всячески способствовать его карьере. Но Крэгу был необходим театр, не просто снятое на пару выступлений помещение. Крэг грезил масштабными декорациями, он мог воздвигнуть дворцы и храмы, приблизить небо или открыть перед изумленными зрителями пару-тройку незнакомых вселенных. Близорукий художник, Крэг видел мир не так, как остальные люди, дорисовывая в своем воображении все то, что не мог разглядеть в реальности. При этом мир Крэга был не только выгодно отличим от всего того, что видела вокруг себя Айседора, этот мир казался прекрасным и, безусловно, достойным того, чтобы художник хотя бы попытался открыть его другим людям.

Такая возможность вскоре представилась, Айседору пригласила танцевать на ее вечере богачка и меценатка, супруга известного в Берлине банкира Джульетта Мендельсон. Денег мероприятие не сулило, но зато, во-первых, фрау Мендельсон приглашала ее не одну, а с детьми, которые к тому времени уже чему-то успели научиться у трудолюбивой Елизаветы. А как известно, лишнее выступление на публике, лишним не бывает, тем более если речь идет о молодых или даже, как в нашем случае, юных актерах. Во-вторых, прием затевался в честь легендарной актрисы Элеоноры Дузе⁶⁵, с которой Айседора давно уже мечтала познакомиться.

О самой Дузе рассказывали удивительные вещи, к примеру впервые она появилась на сцене в возрасте всего-то четырех лет, что хоть и считается невероятно ранним началом творческой деятельности, но вполне объяснимо. Маленькая Элеонора играла в спектакле со своими родителями, саму же труппу «Гарибальди» в свое время в Падуе организовал ее дед Луиджи Дузе. Так что все более-менее закономерно.