Айседора

Лео провёл по волосам ладонями и крепко сжал их на затылке в замок.

— А-а… значит, умереть должны были они? Аласдэр. Василиос. Это же невозможно. Они же чёртовы вампиры. Знаешь, как бы бессмертные? И ещё они — древние вампиры, а я — всего лишь я. Человек. Как бы я смог им навредить? Так что удачи. В этой гонке ты поставил не на того коня.

— Молчать. — Слово прозвучало резко и рвано, как укус бешеной собаки.

Лео тут же закрыл рот.

— Ты слишком импульсивен в действиях и словах. Нам следовало тебя лучше подготовить. Элиас стал хорошим воспитанником, но в твоём обучении мы допустили серьёзную ошибку.

— Элиас, — процедил Лео сквозь зубы. — И чему же вы его научили? Лгать? — Он недоверчиво фыркнул. — Если ты можешь передать Элиасу сообщение — а я уверен, что можешь, — то не решишься ли сказать, что из-за вас он заработал кучу неприятностей? Это ведь ты виноват? И возвращаемся к первому вопросу: кто ты, блядь, такой?

— Ты уже знаешь ответ. Твоя кровь обжигает этих существ, плавит их будто солнце. Подумай, Леонид. Подумай о прошлом и вспомни. Вспомни времена, когда тебя не привлекало всё смертоносное. К чему тебя тянуло?

Лео обдумал слова, позволяя им проникнуть в сознание.

— Греция. Я всегда любил Древнюю Грецию. Моё наследие, место, откуда я родом. Люди, их обычаи, их… боги, — произнёс он, и мысли оборвались, наткнувшись на невозможное.

— У твоей одержимости есть причина. Причина для зова. Ты не представляешь, насколько глубоко и сильно твоё наследие.

Лео зажмурился и потёр переносицу. Невероятно странный сон. Кровь Василиоса вызывала какой-то побочный эффект? Некто всемогущий утверждает… что именно?

— О чём ты говоришь? Объясни, — потребовал Лео.

— Помнишь, когда-то ты ценил собственную жизнь?

— Я по-прежнему ценю жизнь, — выпалил Лео. — Почему, думаешь, я так поступил? И почему должен перед тобой оправдываться?

— Потому что это я сотворил тебя, — прогрохотал голос. — Вот почему. Ты был создан для выполнения единственной цели, с которой пока не справляешься.

У Лео дёрнулся глаз, раздражение переросло в гнев.

— Как я могу справляться, если даже не знаю, что должен делать? Если так, не справляешься ты. Раз уж создал меня, стоило уделить чуть больше времени. Возможно, тебе надо было подумать, что люди могут спокойно угробить твой план.

Слова прозвучали слишком громко и в никуда, дыхание Лео участилось.

— Чем же?

Парень расправил плечи и уставился в… что ж, ничто, заявляя:

— Свободой воли.

Тишина была настолько громкой, что почти оглушала. Но лишь почти — следующие слова Лео расслышал.

— Леонид, кто сказал, что ты человек?

Аласдэр подошёл к Лео, который лежал на кровати. У человека свело все мышцы, шея выгнулась под неестественным углом. Левая сторона тела дёргалась. Судороги не прекращались, и Аласдэр взглянул на Василиоса в поисках ответа.

— Что с ним происходит?

Василиос окинул Лео внимательным взглядом, потом встретился глазами с Аласдэром.

— Не знаю. Раньше я никогда не кормил человека. Кроме тех, кого убил и решил оставить себе на память. Они мертвы, поэтому полагаю, здесь совершенно иное дело. Согласен?

Аласдэр вновь посмотрел на Лео и задался вопросом: может ли человек выдержать смешение его крови с кровью вампира в своих венах. Неужели он всё-таки погибнет? И почему мысль о смерти парня так его беспокоит?

Вампир запустил пальцы в волосы Лео и застыл, сообразив, что сделал. Тут же на плечо легла ладонь. Василиос.

«Я тоже надеюсь на его пробуждение. Мне понравился характер нашей маленькой добычи».

Аласдэр склонил голову к Василиосу, проверяя, были ли возникшие в сознании слова правдивы. Серьёзное лицо повелителя говорило само за себя. Он в самом деле хотел, чтобы Лео проснулся? А если хотел, то что случится после? Как в будущем сложатся их отношения?

«Всё очень просто. Конечно, вы оба будете жить, чтобы служить мне. Когда и как вам угодно. Достаточно легко, правда?»

Аласдэр почти ответил на сарказм, но вмешался Диомед.

— Кто-нибудь соизволит рассказать план, пока мы ждём, сдохнет человек или очнётся? Я теряю терпение.

Диомед и в более привычных обстоятельствах пугал. Сейчас от его присутствия кровь стыла в жилах. Старший вампир, как правило, был очень молчалив, настолько, что никто не догадывался о его мыслях. Он был неприметен, но если уж говорил, то каждый, кто был рядом, замирал и слушал.

Аласдэр и Танос не много знали о связи между Айседорой и её господином. Судя по некоторым слухам, старейшина предпочитал наблюдать, а не участвовать. Диомед соблюдал воздержание, и Айседора не жаловалась, никогда не рассказывала об их взаимоотношениях и боготворила землю, по которой он ступал.

Василиос вышел вперёд и потянулся за простынёй.

— Не возражаешь, если мы прикроемся? Я не против себя показать, но момент, похоже, несколько упущен.